Ориджинал. Пока без названия

[spektrowski]

Он дописал предсмертную записку своим как всегда неразборчивым почерком, затем положил ручку и взял со стола другой, довольно странный в этой обстановке предмет.
Ножницы.
Вполголоса ругая себя за кривые руки, он занялся совсем уж непонятным делом: начал отрезать от записки куски в попытке придать ей некую форму.
Обрезки бумаги падали на пол. Кое-где на них попадались целые слова ("идиоты"), на других – непонятные куски слов ("012", "нец св", "енави"). Автор записки не обращал внимания на то, какие именно слова отрезает, его интересовала лишь форма оставшейся на столе ее части.
Он вырезал из бумаги ключ.
Нет, он был вполне здоров – насколько может быть здоровым человек, пишущий предсмертные записки и выполняющий с ними дурацкие ритуалы. Он и самоубийство-то собирался совершить лишь в том случае, если ритуал не сработает.
Крепко схватив бумажный ключ, он подошел к двери в другую комнату, вставил его в воображаемую замочную скважину и провернул. Послышался очень тихий щелчок – или он уже сошел с ума, и начались галлюцинации?
Он открыл дверь и шагнул в проем.
Комната, в которой он оказался, не принадлежала его дому. Да и его миру тоже, хотя с первого взгляда понять это было трудно.
Больше всего комната напоминала вполне обычный земной офис. Пара столов с креслами, компьютер... Растение в углу комнаты, правда, по форме мало напоминало земные, но в тусклом освещении легко было что-то неправильно разглядеть.
Едва он подумал о тусклом освещении, свет зажегся, и через другую дверь в комнату вошли трое. Два гуманоида с кожей неопределенного серого оттенка и вполне земная женщина, которую можно было даже посчитать довольно милой, если бы не некрасивый металлический прибор, имплантированный в левый висок.
Гуманоид обратился к нему на непонятном языке, полном резких перепадов интонации и несочетаемых по любым человеческим меркам комбинаций звуков.
– Добро пожаловать в Аркадию, человек, – проговорила женщина. Похоже, она служила переводчиком. – Назовите себя.
– Девон, – ответил новоприбывший.
– Я Джейн, – сказала переводчица. – Имена жителей Аркадии невозможно воспроизвести при помощи человеческого голосового аппарата, но вы можете называть их Один и Два.
Эту фразу она сопроводила жестом руки, показывая, кто из серокожих Один, а кто Два.
– Аркадия, – произнес Девон. – Та самая страна, которая несколько лет была штатом США?
Гуманоид Один что-то произнес резким тоном (если, конечно, к его интонациям вообще применим подобный эпитет).
– Вопросы сначала будут задавать вам, – перевела Джейн. – Что привело вас в Аркадию?
– Жизнь в моем мире лишилась смысла, – сказал Девон.
– Нам это и так известно, – откликнулся через Джейн Два. – Иначе не сработал бы ритуал. Почему вы вообще решили провести его? Почему вместо смерти избрали другой мир?
– Знать, что существует другой мир, где, возможно, моя жизнь будет иметь смысл, и не воспользоваться шансом – просто глупо, – ответил Девон. – А глупцом я себя не считаю.
– Да, вы не глупы, – сказала Джейн. – Глупец сказал бы что-нибудь вроде "Мне просто было интересно, что получится"... и затем молился бы о быстрой и безболезненной смерти, которую не получил бы. Но ответьте еще на один вопрос: на что вы надеетесь в этом мире?
– На то, что жизнь не будет подобна смерти, – мрачно ответил Девон. – На то, что не придется ждать смерти, чтобы получить гипотетическую награду за свои усилия. Или хотя бы на то, что этот мир, как обещали, действительно будет другим.
Гуманоиды переглянулись, затем вышли через дверь, в которую до этого вошли.
– Ты понравился жителям Аркадии, – сказала Джейн. – Тебе даже не придется проходить... коррекцию.
– Коррекцию? – переспросил Девон, невольно взглянув на имплантант.
– Нет, это с коррекцией не имеет ничего общего, – слегка улыбнулась Джейн, верно поняв его взгляд. – Этот прибор предназначен для переводчиков и устанавливается добровольно. Коррекция – это... еще один ритуал. Болезненный. Я о нем много не знаю, аркадийцы запрещают людям при нем присутствовать.
– Куда мне теперь идти?
– Сейчас я отведу тебя к мистеру Уиллоусби, – сказала Джейн. – Он уже решит, что с тобой делать дальше.
Джейн повернулась к двери, Девон направился за ней. Они вышли на узкую улочку, освещенную закатным солнцем.
– Я что-то не понимаю, или Один и Два вышли через эту дверь куда-то совсем в другое место? – оглядываясь по сторонам, спросил Девон.
– Так оно и есть, – стала объяснять на ходу Джейн. – Двери в Аркадии ведут в разные места в зависимости от того, кто в них проходит. Самый высокий уровень доступа – у аркадийцев, люди могут пройти в их помещения только вместе с ними. Самый низкий – у тех, кто подвергся коррекции. Они не могут попасть даже в пространство обычных людей без их разрешения. Ну а посреди находимся мы, обычные люди.
Джейн свернула за угол, пересекла улицу и остановилась у неприметного здания. На вывеске старинным шрифтом было написано: "Падрейк Уиллоусби и Ко, лучшие услуги по чародейству и волшебству". Джейн постучала в дверь.
– Что возвышает... А, это ты, Джейн, – послышался из-за двери голос с сильным ирландским акцентом. – Входи, входи.
Дверь открылась. За ней стоял высокий седой джентльмен в старомодном фраке.
– У нас новенький? – увидев Девона, спросил мистер Уиллоусби. Джейн кивнула.
– Приветствую вас в скромной конторе Падрейка Уиллоусби, – продолжил он. – Всегда рад подписать договор с новым жителем нашей прекрасной страны. Представьтесь, пожалуйста, и проходите внутрь – по вечерам уже рано холодает.
Уиллоусби даже поежился.
– Девон Джеймс, – сказал Девон. – Девон – имя, Джеймс – фамилия, – привычно добавил он. Сколько раз на той Земле ему приходилось из-за этого ругаться со всевозможными секретарями и регистраторами – он уже и сам давно сбился со счета.
– Проходите, проходите, – Уиллоусби осторожно взял Девона за рукав и повел в глубину комнаты, к большому круглому столу. – Присаживайтесь.
Девон сел. Уиллоусби тут же положил перед ним огромную амбарную книгу.
– Если желаете, можете почитать, но мне от вас нужна лишь подпись на последней странице, – сказал ирландец.
– Кровью? – попытался пошутить Девон. Уиллоусби, одними глазами улыбнувшись, поставил рядом с книгой перо и чернильницу.
Из старомодного граммофона хрипела надоедливая мелодия. Девон в целом был равнодушен к джазу, но эта композиция сильно действовала ему на нервы. "Наверное, это для того, чтобы люди подписывали документы, не читая", – подумал Девон и упрямо открыл первую страницу.
"ДЕВОН ДЖЕЙМС", – прочитал он про себя. "Родился..."
В амбарной книге оказалось на редкость подробное досье на Девона, напечатанное старинным шрифтом. Там было все: то, что Девон и так знал, то, о чем предпочел бы забыть, то, о чем уже забыл и даже то, о чем он вообще не мог знать и помнить.
Джазовая мелодия казалась уже не надоедливой, а зловещей. Труба с сурдиной словно насмехалась над Девоном; ему даже почудилось, что именно ее хриплый голос читает книгу вслух, напоминая обо всех страхах и мелких грешках. Дрожащей рукой Девон перевернул книгу на последнюю страницу. Она оказалась чистой, за исключением линии, проведенной посередине.
Девон обмакнул перо в чернильницу и вывел на бумаге нечто, отдаленно напоминающее его подпись в том мире. Рука все еще подрагивала, да и письменный прибор был совсем непривычным.
– Поздравляю, мистер Джеймс, – голос Падрейка Уиллоусби так неожиданно прозвучал над самым ухом Девона, забывшего на мгновение обо всем, кроме книги и трубы с сурдиной, что тот подпрыгнул на стуле, едва не расплескав чернила. – Теперь вы полноправный гражданин Аркадии. Можете подыскать себе отдельное жилище или поселиться в нашем Бесконечном отеле.
Девон поднялся со стула и слабо пожал протянутую руку Уиллоусби, ища глазами Джейн. Его единственная пока знакомая, единственный ориентир в новом мире, сидела за столиком и что-то пила.
– Я бы сейчас что-нибудь выпил, – сиплым голосом проговорил Девон.
– О, конечно-конечно, мистер Джеймс, – сказал Уиллоусби. – Мой бар всегда к вашим услугам. Все граждане Аркадии обслуживаются бесплатно.
Девон сел за столик рядом с Джейн. Рядом с ними тут же возник молчаливый официант.
– Того же, что и ей, пожалуйста, – попросил Девон. Официант кивнул и удалился.
– Страшно было? – спросила Джейн. Девон слегка склонил голову.
– Не нужно бояться, – продолжила Джейн. – Здесь никому не интересно, кем ты был и что делал в том мире – перевернув страницу и поставив подпись, ты начал жизнь заново. В Аркадии.
Официант безмолвно поставил на стол бокал. Девон поднес его к губам, осторожно понюхал и сделал маленький глоток.
– Вино не отравлено, – улыбнулась Джейн.
Был яд в вине или нет, но вкуса Девон не узнал – он не напоминал ни один известный ему напиток. Ощущения, впрочем, ничем не отличались от обычного земного вина. Краем глаза он увидел, как мистер Уиллоусби снова направляется к входной двери.
– О, да тебе повезло, Девон, – сказала Джейн. – Сейчас ты увидишь со стороны то, что совсем недавно произошло с тобой.
Падрейк Уиллоусби задал какой-то вопрос, которого Девон не расслышал за хрипом трубы (вино ли было в этом виновато, Джейн ли, или что-то еще, но сейчас, когда он сидел за столом, мелодия казалась вполне милой, а не действующей на нервы или тем более зловещей), затем впустил в паб совсем юного парнишку. Джейн вздохнула.
– Вот такие вот любители ради интереса или от нечего делать проверить на достоверность страшные истории и попадают на коррекцию, – сказала она. – Он может подойти и заговорить с тобой, – добавила она. – Веди себя так, будто его нет. Ничего ему не говори, не давай и даже не показывай.
Девон в ответ лишь пожал плечами и отпил еще вина.
Парнишка, с опаской озираясь по сторонам, действительно на мгновение остановил взгляд на Девоне.
– Отличное вино, – сказал тот, стараясь не замечать взгляда.
– Да, вино из погребов Уиллоусби превосходно, – ответила Джейн.
Они наблюдали, как очередной гость заведения садится за стол и раскрывает книгу. Не без злорадства Девон увидел, как менялось его лицо, когда он переворачивал страницы. Труба из бесконечной джазовой мелодии теперь веселилась вместе с Девоном; попытавшись сделать очередной глоток и едва при этом не поперхнувшись, он даже обнаружил, что начал подпевать.
Парнишка поставил свою подпись на чистой странице. Уиллоусби взял его за руку и повел к двери в противоположном конце зала.
– Я же говорила, – разочарованно произнесла Джейн.