Вселенная без меня уже не та... (с)
“Почему многие не понимают американского рабочего класса”
В детстве мой свекор ел суп с кровью. Он его ненавидел, хотя не знаю точно, почему - из-за вкуса или из-за унизительности. Его отец-алкоголик регулярно пропивал зарплату, так что на еду семье денег часто не хватало. Их выгоняли из одной квартиры за другой.
В восьмом классе он бросил школу, чтобы помочь прокормить семью. В конце концов он получил хорошую, стабильную работу, которую всем сердцем ненавидел: стал инспектором на фабрике, производившей машины, измеряющие уровень влажности в музеях. Несколько раз он пытался открыть свое дело, но ничего не получилось, так что он оставался на этой должности 38 лет. Он выбрался из бедности в средний класс: машина, дом, двое детей в частной католической школе, жена, работающая неполный рабочий день. Он постоянно работал. Кроме основной должности, у него было еще две подработки: он убирался во дворе какого-то местного магната и свозил мусор на свалку.
В 50-х и 60-х он читал Wall Street Journal и голосовал за республиканцев. Он намного опередил свое время: “синий воротничок”, который понимал, что профсоюз - это просто кучка клоунов, которая берет у тебя деньги и ничего не дает взамен. В 70-х годах его примеру последовали многие белые “синие воротнички”. И на этой неделе их кандидат стал президентом.
Уже несколько месяцев в Дональде Трампе меня удивляло только одно: с каким изумлением реагируют на его успех мои друзья. Все дело в культурном разрыве между классами.
читать дальшеОдин из малоизвестных аспектов этого разрыва состоит в том, что белый рабочий класс (БРК) не любит профессионалов, но восхищается богатыми. Классовые мигранты (“белые воротнички”, родившиеся в семьях “синих воротничков”) говорят, что “к профессионалам всегда относились с подозрением”, а менеджеры - это “ребята из колледжей, которые ни хрена ни о чем не знают, но зато у них куча идей о том, как я должен работать”, как говорил Альфред Любрано в книге Limbo. Барбара Эренрейх вспоминала в 1990 году, что ее отец - “синий воротничок” “произносил слово “доктор” таким тоном, словно говорил “шарлатан”. Юристы для него были “крючкотворами”, а профессора - жуликами”. Аннет Ларо отмечала невероятную обиду на учителей, которых считали снисходительными и бесполезными.
Мишель Ламон в книге The Dignity of Working Man тоже отмечает это недовольство в отношении профессионалов - но не в отношении богатых. “[Я] не могу ругать никого за успех”, - рассказал ей один рабочий. “Богачей очень много, и я уверен, что они заработали каждую копейку тяжким трудом”, - добавил клерк с ресепшна. Почему такая разница в отношении? Во-первых, “синие воротнички” очень мало непосредственно контактируют с богачами, не считая передач вроде “Жизнь богатых и знаменитых”. А вот профессионалы каждый день отдают им приказы. Их мечта - не перебраться в “верхний средний класс” с другой едой и другим образом дружеских и семейных отношений; они мечтают жить в той же классовой среде, что и раньше, но зарабатывать больше денег. “Главное - быть независимым, самому отдавать приказы и ни от кого их не получать”, - рассказал Ламон один заводской рабочий. Владеть собственным делом - вот главная цель. Вот чем еще привлекателен Трамп.
Хиллари Клинтон, напротив, олицетворяет собой дурацкое высокомерие и самодовольство профессиональной элиты. Дурацкое - брючные костюмы. Высокомерие - частный почтовый сервер. Самодовольство - “корзинка деплорантов”. Хуже того: одного ее присутствия достаточно, чтобы напомнить, что даже женщины из ее класса неуважительно обращаются с мужчинами из рабочего класса. Посмотрите, как она снисходительно говорит о Трампе как непригодном для президентской работы и как отмахивается от его сторонников как от расистов, сексистов, гомофобов или ксенофобов.
Грубая речь Трампа - это отражение еще одной ценности “синих воротничков”: прямолинейности. “Прямолинейность - это норма для рабочего класса”, - отмечает Любрано. Один “синий воротничок” рассказал ему: “Если у тебя проблемы со мной - поговори со мной. Если ты хочешь, чтобы я что-то сделал определенным образом - поговори со мной. Мне не нравятся двуличные люди”. Чтобы говорить начистоту, как они считают, требуется храбрость и мужественность, “нужно не быть слабаком и слюнтяем”, как выразился один электрик. Конечно же, Трамп им понравится. Неуклюжее признание Клинтон, что “она на публике говорит так, а в личных разговорах - иначе”? Лишь еще одно доказательство того, что она двуличная мошенница.
Мужское достоинство очень важно для мужчин из рабочего класса, а сейчас им кажется, что их его лишили. Трамп обещает мир, свободный от политкорректности, возвращение к предыдущей эпохе, где мужчины были мужчинами, а женщины знали свое место. Это “комфортная еда” для ребят со средним образованием, которые могли бы быть моим свекром, родись они лет на тридцать-сорок пораньше. Сейчас они чувствуют себя лузерами - или, по крайней мере, чувствовали, пока не появился Трамп.
Мужское достоинство очень важно для большинства мужчин - как и статус кормильца: для многих мерилом мужественности до сих пор является размер оклада. Зарплаты белых мужчин рабочего класса практически перестали расти еще с 70-х годов, а потом получили еще один удар во время Великой рецессии. Да, я была бы рада, если бы понятие “мужественности” было другим. Но большинство мужчин, как и большинство женщин, стремятся к идеалам, с которыми они росли. Многим “синим воротничкам” достаточно как раз немного пресловутого мужского достоинства. Трамп обещает, что оно у них будет.
А что предлагают демократы? На прошлой неделе в New York Times вышла статья, в которой мужчинам со средним образованием предлагают идти на работу “розовых воротничков”. Бесчувственно? Бесчувственно. Мужчины из элиты, как нетрудно увидеть, вовсе не бегут заниматься традиционной женской работой. Рекомендовать это мужчинам из белого рабочего класса - значит просто разжигать классовую вражду.
То, что произошло с Клинтон - нечестно? Конечно. Нечестно, что ее кандидатуру не рассматривали до тех пор, пока она не стала настолько высококвалифицированной, что внезапно превратилась в “неквалифицированную” из-за прежних ошибок. Нечестно, что Клинтон называют “злобной старухой”, а Трампа в то же время - “настоящим мужчиной”. Нечестно, что Клинтон сумела победить в первых дебатах только потому, что говорила что-то вроде “я женщина, выбирайте меня”. Когда она после этого перешла в атаку, это было вполне правильно для кандидата в президенты, но “неправильно” - для женщины. Выборы показали, что сексизм глубже укоренился в нашем обществе, чем многим казалось. Но женщины вовсе не держатся вместе: среди белых женщин рабочего класса сокрушительную победу одержал Трамп - 62% на 34%. Если бы голоса разделились хотя бы 50 на 50, то победила бы Клинтон.
Класс важнее пола, и именно классовое разделение - движущая сила американской политики. Официальные лица обеих партий - и особенно демократов, если они хотят сохранить свое большинство, - должны запомнить пять основных пунктов.
Поймите: рабочий класс - это средний класс, а не бедняки
Терминология здесь может многих запутать. Когда прогрессисты говорят о рабочем классе, обычно они имеют в виду бедняков. Но бедняки - американские семьи, входящие в 30% с самыми низкими доходами, - очень отличаются от американцев, которые находятся в буквальном смысле в середине: средние 50% семей, чей медианный доход в 2008 году составлял около 64 000 долларов в год. Вот настоящий “средний класс”, который называет себя либо “средним классом”, либо “рабочим классом”.
“Я вот чего не понимаю: демократы же предлагают меры (оплачиваемые больничные! минимальные зарплаты!), которые помогут рабочему классу”, - написал мне друг. Несколько оплачиваемых дней отпуска по болезни не помогут содержать семью. И минимальные зарплаты - тоже. Белые мужчины из рабочего класса не хотят работать в “Макдональдсе” за 15 долларов вместо 9.50. Они хотят того, чего сумел добиться мой свекор: спокойной, стабильной работы на полный день, которая обеспечивает комфортную жизнь среднего класса для 75% американцев без высшего образования. Трамп обещает это. Сомневаюсь, что ему удастся полностью выполнить обещание, но, по крайней мере, он понимает, чего они хотят.
Поймите: рабочий класс не любит бедняков
Помните, как президент Обама продал нам “Обамакэр”, сказав, что эта программа обеспечила здравоохранение для 20 миллионов человек? “Еще одна программа, которая отбирает деньги у среднего класса, чтобы помочь беднякам”, - сказали белые из рабочего класса и в некоторых случаях даже оказались правы: бедняки получили страховку, а у американцев, которые находились чуть-чуть над чертой бедности, резко выросли страховые взносы.
Прогрессисты уже больше столетия обхаживают бедняков. Это (и некоторые другие факторы) привели к разработке социальных программ, которые помогают бедным. Пособия по нужде, которые помогают бедным, но не предоставляются среднему классу, конечно, помогают снизить расходы и налоги, но это прямой путь к классовому конфликту. Например: 28.3% бедных семей получают пособия на детей, а среднему классу никаких пособий не положено. Моя золовка работала в Head Start, компании, которая обеспечивала бесплатный уход за детьми бедных женщин; при этом зарплату ей платили такую маленькую, что ей едва хватало денег на оплату детского сада для своего ребенка. Ей было очень обидно - особенно из-за того, что некоторые из этих бедных мам даже не работали. Одна такая мама однажды пришла за своим ребенком поздно, да еще и с пакетами из супермаркета Macy’s. Моя золовка была просто разъярена.
В знаменитой книге Джей Ди Вэнса Hillbilly Elegy очень хорошо описывается эта обида. Бедняки вроде семьи матери Вэнса живут среди семей с устроенной жизнью (вроде родителей биологического отца Вэнса). Бедняки гибнут от отчаяния, наркотиков и алкоголя, а вот устроенные семьи держатся, как мои свекры, которые купили дом и отправили обоих сыновей в колледж. Ради этого они всю жизнь жили экономно и в строжайшей дисциплине. Вэнс в книге очень жестко осуждает своих бедных родственников - это часто бывает у благополучных семей, которые смогли удержаться на плаву чисто благодаря силе духа. Это второй источник обиды на бедняков.
Другие книги на эту тему: Hard Living on Clay Street (1972), Working-Class Heroes (2003).
Поймите: классовые границы переросли в границы географические
Лучший совет для демократов, который я видела, звучит примерно так: хипстеры должны переехать в Айову. Классовый конфликт сейчас отражает конфликт между городом и деревней. В огромных красных долинах между синими берегами очень многие мужчины из рабочего класса остались без работы или стали инвалидами; доведенные до отчаяния, они становятся жертвами опиоидной наркомании.
Огромная сельская местность тихо вымирает, оставляя за собой следы боли. Вы когда-нибудь слышали, чтобы хоть один американский политик говорил об этом? Никогда не слышали.
Ситуация очень хорошо описана в книге Дженнифер Шерман Those Who Work, Those Who Don’t (2009).
Если вы хотите получить голоса рабочего класса, говорите об экономике
“Белый рабочий класс такой тупой. Они что, не понимают, что республиканцы каждые четыре года их используют, чтобы потом обмануть?” Я снова и снова слышу разные вариации на тему. На самом деле с этими словами уже согласен и сам рабочий класс - именно поэтому на этих выборах они оттолкнули республиканский истеблишмент. Но демократы для них ничем не лучше.
Обе партии поддерживают соглашения о свободной торговле, потому что они обеспечивают рост ВВП - и какое им дело до “синих воротничков”, которые потеряли работу в пользу каких-нибудь мексиканцев или вьетнамцев? Именно этих избирателей в ключевых “колеблющихся” штатах вроде Огайо, Мичигана и Пенсильвании демократы давно игнорируют. И кто здесь, простите, тупой?
Нужно обязательно понимать, что соглашения о свободной торговле на самом деле стоят нам намного больше, чем кажется, потому что в числе затрат нужно считать еще и развитие новых рабочих мест и программы повышения квалификации.
Если копать глубже, то обеим партиям нужна экономическая программа, которая создаст рабочие места для среднего класса. У республиканцев такая программа есть: вернуть американский бизнес в Америку. А что демократы? Демократы по-прежнему одержимы культурными вопросами. Нет, я, конечно, понимаю, что туалеты для трансгендеров тоже важны, но я понимаю и то, что прогрессисты, которые на первое место ставят культурные проблемы, просто бесят множество американцев, первоочередные проблемы которых - экономического плана.
В те времена, когда “синие воротнички” стабильно голосовали за демократов (1930 - 1970), главным вопросом повестки дня прогрессистов были рабочие места. Современная промышленная политика последует по немецкому пути. (Хотите хорошие ножницы? Покупайте немецкие.) Требуется серьезнейшее финансирование профессиональных училищ, связанных с местными предприятиями, для подготовки рабочих на высокооплачиваемые должности в новой экономике. Клинтон походя говорила о чем-то подобном среди еще 600 000 предложений, но акцента никакого на этом не делала.
Не поддавайтесь искушению списывать все обиды “синих воротничков” на расизм
Экономическое недовольство приводит к недовольству расовому, которое у некоторых сторонников Трампа (и у самого Трампа) перерастает в неприкрытый расизм. Но списывать гнев белого рабочего класса только на расизм - это “комфортная еда” для интеллектуалов, и это очень опасно.
Национальные дебаты о полиции сейчас вызывают такие же классовые конфликты, как в 70-х годах, когда студенты колледжей обзывали полицейских “свиньями”. Это прямой путь к классовым конфликтам. Работа в полиции - это один из немногих хороших вариантов карьеры для американцев без высшего образования. Полицейские получают хорошую зарплату, отличный соцпакет, а в обществе их уважают. Элиты, тем не менее, списывают полицейских как расистов - и это очень хорошо показывает, что в приличном обществе, может быть, и запретили оскорбления на почве расы или пола, но вот оскорбления на почве класса разрешаются и даже приветствуются.
Я не защищаю полицейских, которые убивают людей за торговлю сигаретами. Но те, кто сейчас демонизируют полицию, не понимают, насколько сложно на самом деле бороться с полицейским насилием против цветных. Полицейским приходится в доли секунды принимать решения в ситуациях, которые угрожают их жизни. А я не принимаю. Если бы мне приходилось принимать такие решения, я бы тоже наверняка наделала ошибок.
Да, я понимаю, что после таких слов могу превратиться в парию среди своих друзей-левых. Но сейчас самый большой риск и для меня, и для других американцев - это классовое непонимание. Если мы не сможем закрыть культурную пропасть между классами, то, если Трампу, допустим, не удастся вернуть производство стали в Янгстаун, штат Огайо, последствия будут очень опасными.
В 2010 году, когда я представляла свою новую книгу Reshaping the Work-Family Debate, я произнесла речь примерно на эту же тему в Гарварде, в школе имени Кеннеди. Женщине-организатору, занимавшей высокий пост в Демократической партии, моя речь понравилась. “Вы говорите именно то, что должны услышать демократы, - сказала она, - только вот они никогда не прислушаются”. Надеюсь, хотя бы сейчас они все же начнут прислушиваться.
В детстве мой свекор ел суп с кровью. Он его ненавидел, хотя не знаю точно, почему - из-за вкуса или из-за унизительности. Его отец-алкоголик регулярно пропивал зарплату, так что на еду семье денег часто не хватало. Их выгоняли из одной квартиры за другой.
В восьмом классе он бросил школу, чтобы помочь прокормить семью. В конце концов он получил хорошую, стабильную работу, которую всем сердцем ненавидел: стал инспектором на фабрике, производившей машины, измеряющие уровень влажности в музеях. Несколько раз он пытался открыть свое дело, но ничего не получилось, так что он оставался на этой должности 38 лет. Он выбрался из бедности в средний класс: машина, дом, двое детей в частной католической школе, жена, работающая неполный рабочий день. Он постоянно работал. Кроме основной должности, у него было еще две подработки: он убирался во дворе какого-то местного магната и свозил мусор на свалку.
В 50-х и 60-х он читал Wall Street Journal и голосовал за республиканцев. Он намного опередил свое время: “синий воротничок”, который понимал, что профсоюз - это просто кучка клоунов, которая берет у тебя деньги и ничего не дает взамен. В 70-х годах его примеру последовали многие белые “синие воротнички”. И на этой неделе их кандидат стал президентом.
Уже несколько месяцев в Дональде Трампе меня удивляло только одно: с каким изумлением реагируют на его успех мои друзья. Все дело в культурном разрыве между классами.
читать дальшеОдин из малоизвестных аспектов этого разрыва состоит в том, что белый рабочий класс (БРК) не любит профессионалов, но восхищается богатыми. Классовые мигранты (“белые воротнички”, родившиеся в семьях “синих воротничков”) говорят, что “к профессионалам всегда относились с подозрением”, а менеджеры - это “ребята из колледжей, которые ни хрена ни о чем не знают, но зато у них куча идей о том, как я должен работать”, как говорил Альфред Любрано в книге Limbo. Барбара Эренрейх вспоминала в 1990 году, что ее отец - “синий воротничок” “произносил слово “доктор” таким тоном, словно говорил “шарлатан”. Юристы для него были “крючкотворами”, а профессора - жуликами”. Аннет Ларо отмечала невероятную обиду на учителей, которых считали снисходительными и бесполезными.
Мишель Ламон в книге The Dignity of Working Man тоже отмечает это недовольство в отношении профессионалов - но не в отношении богатых. “[Я] не могу ругать никого за успех”, - рассказал ей один рабочий. “Богачей очень много, и я уверен, что они заработали каждую копейку тяжким трудом”, - добавил клерк с ресепшна. Почему такая разница в отношении? Во-первых, “синие воротнички” очень мало непосредственно контактируют с богачами, не считая передач вроде “Жизнь богатых и знаменитых”. А вот профессионалы каждый день отдают им приказы. Их мечта - не перебраться в “верхний средний класс” с другой едой и другим образом дружеских и семейных отношений; они мечтают жить в той же классовой среде, что и раньше, но зарабатывать больше денег. “Главное - быть независимым, самому отдавать приказы и ни от кого их не получать”, - рассказал Ламон один заводской рабочий. Владеть собственным делом - вот главная цель. Вот чем еще привлекателен Трамп.
Хиллари Клинтон, напротив, олицетворяет собой дурацкое высокомерие и самодовольство профессиональной элиты. Дурацкое - брючные костюмы. Высокомерие - частный почтовый сервер. Самодовольство - “корзинка деплорантов”. Хуже того: одного ее присутствия достаточно, чтобы напомнить, что даже женщины из ее класса неуважительно обращаются с мужчинами из рабочего класса. Посмотрите, как она снисходительно говорит о Трампе как непригодном для президентской работы и как отмахивается от его сторонников как от расистов, сексистов, гомофобов или ксенофобов.
Грубая речь Трампа - это отражение еще одной ценности “синих воротничков”: прямолинейности. “Прямолинейность - это норма для рабочего класса”, - отмечает Любрано. Один “синий воротничок” рассказал ему: “Если у тебя проблемы со мной - поговори со мной. Если ты хочешь, чтобы я что-то сделал определенным образом - поговори со мной. Мне не нравятся двуличные люди”. Чтобы говорить начистоту, как они считают, требуется храбрость и мужественность, “нужно не быть слабаком и слюнтяем”, как выразился один электрик. Конечно же, Трамп им понравится. Неуклюжее признание Клинтон, что “она на публике говорит так, а в личных разговорах - иначе”? Лишь еще одно доказательство того, что она двуличная мошенница.
Мужское достоинство очень важно для мужчин из рабочего класса, а сейчас им кажется, что их его лишили. Трамп обещает мир, свободный от политкорректности, возвращение к предыдущей эпохе, где мужчины были мужчинами, а женщины знали свое место. Это “комфортная еда” для ребят со средним образованием, которые могли бы быть моим свекром, родись они лет на тридцать-сорок пораньше. Сейчас они чувствуют себя лузерами - или, по крайней мере, чувствовали, пока не появился Трамп.
Мужское достоинство очень важно для большинства мужчин - как и статус кормильца: для многих мерилом мужественности до сих пор является размер оклада. Зарплаты белых мужчин рабочего класса практически перестали расти еще с 70-х годов, а потом получили еще один удар во время Великой рецессии. Да, я была бы рада, если бы понятие “мужественности” было другим. Но большинство мужчин, как и большинство женщин, стремятся к идеалам, с которыми они росли. Многим “синим воротничкам” достаточно как раз немного пресловутого мужского достоинства. Трамп обещает, что оно у них будет.
А что предлагают демократы? На прошлой неделе в New York Times вышла статья, в которой мужчинам со средним образованием предлагают идти на работу “розовых воротничков”. Бесчувственно? Бесчувственно. Мужчины из элиты, как нетрудно увидеть, вовсе не бегут заниматься традиционной женской работой. Рекомендовать это мужчинам из белого рабочего класса - значит просто разжигать классовую вражду.
То, что произошло с Клинтон - нечестно? Конечно. Нечестно, что ее кандидатуру не рассматривали до тех пор, пока она не стала настолько высококвалифицированной, что внезапно превратилась в “неквалифицированную” из-за прежних ошибок. Нечестно, что Клинтон называют “злобной старухой”, а Трампа в то же время - “настоящим мужчиной”. Нечестно, что Клинтон сумела победить в первых дебатах только потому, что говорила что-то вроде “я женщина, выбирайте меня”. Когда она после этого перешла в атаку, это было вполне правильно для кандидата в президенты, но “неправильно” - для женщины. Выборы показали, что сексизм глубже укоренился в нашем обществе, чем многим казалось. Но женщины вовсе не держатся вместе: среди белых женщин рабочего класса сокрушительную победу одержал Трамп - 62% на 34%. Если бы голоса разделились хотя бы 50 на 50, то победила бы Клинтон.
Класс важнее пола, и именно классовое разделение - движущая сила американской политики. Официальные лица обеих партий - и особенно демократов, если они хотят сохранить свое большинство, - должны запомнить пять основных пунктов.
Поймите: рабочий класс - это средний класс, а не бедняки
Терминология здесь может многих запутать. Когда прогрессисты говорят о рабочем классе, обычно они имеют в виду бедняков. Но бедняки - американские семьи, входящие в 30% с самыми низкими доходами, - очень отличаются от американцев, которые находятся в буквальном смысле в середине: средние 50% семей, чей медианный доход в 2008 году составлял около 64 000 долларов в год. Вот настоящий “средний класс”, который называет себя либо “средним классом”, либо “рабочим классом”.
“Я вот чего не понимаю: демократы же предлагают меры (оплачиваемые больничные! минимальные зарплаты!), которые помогут рабочему классу”, - написал мне друг. Несколько оплачиваемых дней отпуска по болезни не помогут содержать семью. И минимальные зарплаты - тоже. Белые мужчины из рабочего класса не хотят работать в “Макдональдсе” за 15 долларов вместо 9.50. Они хотят того, чего сумел добиться мой свекор: спокойной, стабильной работы на полный день, которая обеспечивает комфортную жизнь среднего класса для 75% американцев без высшего образования. Трамп обещает это. Сомневаюсь, что ему удастся полностью выполнить обещание, но, по крайней мере, он понимает, чего они хотят.
Поймите: рабочий класс не любит бедняков
Помните, как президент Обама продал нам “Обамакэр”, сказав, что эта программа обеспечила здравоохранение для 20 миллионов человек? “Еще одна программа, которая отбирает деньги у среднего класса, чтобы помочь беднякам”, - сказали белые из рабочего класса и в некоторых случаях даже оказались правы: бедняки получили страховку, а у американцев, которые находились чуть-чуть над чертой бедности, резко выросли страховые взносы.
Прогрессисты уже больше столетия обхаживают бедняков. Это (и некоторые другие факторы) привели к разработке социальных программ, которые помогают бедным. Пособия по нужде, которые помогают бедным, но не предоставляются среднему классу, конечно, помогают снизить расходы и налоги, но это прямой путь к классовому конфликту. Например: 28.3% бедных семей получают пособия на детей, а среднему классу никаких пособий не положено. Моя золовка работала в Head Start, компании, которая обеспечивала бесплатный уход за детьми бедных женщин; при этом зарплату ей платили такую маленькую, что ей едва хватало денег на оплату детского сада для своего ребенка. Ей было очень обидно - особенно из-за того, что некоторые из этих бедных мам даже не работали. Одна такая мама однажды пришла за своим ребенком поздно, да еще и с пакетами из супермаркета Macy’s. Моя золовка была просто разъярена.
В знаменитой книге Джей Ди Вэнса Hillbilly Elegy очень хорошо описывается эта обида. Бедняки вроде семьи матери Вэнса живут среди семей с устроенной жизнью (вроде родителей биологического отца Вэнса). Бедняки гибнут от отчаяния, наркотиков и алкоголя, а вот устроенные семьи держатся, как мои свекры, которые купили дом и отправили обоих сыновей в колледж. Ради этого они всю жизнь жили экономно и в строжайшей дисциплине. Вэнс в книге очень жестко осуждает своих бедных родственников - это часто бывает у благополучных семей, которые смогли удержаться на плаву чисто благодаря силе духа. Это второй источник обиды на бедняков.
Другие книги на эту тему: Hard Living on Clay Street (1972), Working-Class Heroes (2003).
Поймите: классовые границы переросли в границы географические
Лучший совет для демократов, который я видела, звучит примерно так: хипстеры должны переехать в Айову. Классовый конфликт сейчас отражает конфликт между городом и деревней. В огромных красных долинах между синими берегами очень многие мужчины из рабочего класса остались без работы или стали инвалидами; доведенные до отчаяния, они становятся жертвами опиоидной наркомании.
Огромная сельская местность тихо вымирает, оставляя за собой следы боли. Вы когда-нибудь слышали, чтобы хоть один американский политик говорил об этом? Никогда не слышали.
Ситуация очень хорошо описана в книге Дженнифер Шерман Those Who Work, Those Who Don’t (2009).
Если вы хотите получить голоса рабочего класса, говорите об экономике
“Белый рабочий класс такой тупой. Они что, не понимают, что республиканцы каждые четыре года их используют, чтобы потом обмануть?” Я снова и снова слышу разные вариации на тему. На самом деле с этими словами уже согласен и сам рабочий класс - именно поэтому на этих выборах они оттолкнули республиканский истеблишмент. Но демократы для них ничем не лучше.
Обе партии поддерживают соглашения о свободной торговле, потому что они обеспечивают рост ВВП - и какое им дело до “синих воротничков”, которые потеряли работу в пользу каких-нибудь мексиканцев или вьетнамцев? Именно этих избирателей в ключевых “колеблющихся” штатах вроде Огайо, Мичигана и Пенсильвании демократы давно игнорируют. И кто здесь, простите, тупой?
Нужно обязательно понимать, что соглашения о свободной торговле на самом деле стоят нам намного больше, чем кажется, потому что в числе затрат нужно считать еще и развитие новых рабочих мест и программы повышения квалификации.
Если копать глубже, то обеим партиям нужна экономическая программа, которая создаст рабочие места для среднего класса. У республиканцев такая программа есть: вернуть американский бизнес в Америку. А что демократы? Демократы по-прежнему одержимы культурными вопросами. Нет, я, конечно, понимаю, что туалеты для трансгендеров тоже важны, но я понимаю и то, что прогрессисты, которые на первое место ставят культурные проблемы, просто бесят множество американцев, первоочередные проблемы которых - экономического плана.
В те времена, когда “синие воротнички” стабильно голосовали за демократов (1930 - 1970), главным вопросом повестки дня прогрессистов были рабочие места. Современная промышленная политика последует по немецкому пути. (Хотите хорошие ножницы? Покупайте немецкие.) Требуется серьезнейшее финансирование профессиональных училищ, связанных с местными предприятиями, для подготовки рабочих на высокооплачиваемые должности в новой экономике. Клинтон походя говорила о чем-то подобном среди еще 600 000 предложений, но акцента никакого на этом не делала.
Не поддавайтесь искушению списывать все обиды “синих воротничков” на расизм
Экономическое недовольство приводит к недовольству расовому, которое у некоторых сторонников Трампа (и у самого Трампа) перерастает в неприкрытый расизм. Но списывать гнев белого рабочего класса только на расизм - это “комфортная еда” для интеллектуалов, и это очень опасно.
Национальные дебаты о полиции сейчас вызывают такие же классовые конфликты, как в 70-х годах, когда студенты колледжей обзывали полицейских “свиньями”. Это прямой путь к классовым конфликтам. Работа в полиции - это один из немногих хороших вариантов карьеры для американцев без высшего образования. Полицейские получают хорошую зарплату, отличный соцпакет, а в обществе их уважают. Элиты, тем не менее, списывают полицейских как расистов - и это очень хорошо показывает, что в приличном обществе, может быть, и запретили оскорбления на почве расы или пола, но вот оскорбления на почве класса разрешаются и даже приветствуются.
Я не защищаю полицейских, которые убивают людей за торговлю сигаретами. Но те, кто сейчас демонизируют полицию, не понимают, насколько сложно на самом деле бороться с полицейским насилием против цветных. Полицейским приходится в доли секунды принимать решения в ситуациях, которые угрожают их жизни. А я не принимаю. Если бы мне приходилось принимать такие решения, я бы тоже наверняка наделала ошибок.
Да, я понимаю, что после таких слов могу превратиться в парию среди своих друзей-левых. Но сейчас самый большой риск и для меня, и для других американцев - это классовое непонимание. Если мы не сможем закрыть культурную пропасть между классами, то, если Трампу, допустим, не удастся вернуть производство стали в Янгстаун, штат Огайо, последствия будут очень опасными.
В 2010 году, когда я представляла свою новую книгу Reshaping the Work-Family Debate, я произнесла речь примерно на эту же тему в Гарварде, в школе имени Кеннеди. Женщине-организатору, занимавшей высокий пост в Демократической партии, моя речь понравилась. “Вы говорите именно то, что должны услышать демократы, - сказала она, - только вот они никогда не прислушаются”. Надеюсь, хотя бы сейчас они все же начнут прислушиваться.
@темы: Переводы, Politix Schmolitix
-
-
14.11.2016 в 17:12loony_spectre,
спасибо за перевод,
полезное и познавательное чтение.
Про обострение классовой борьбы и нашим политикам хорошо бы не забывать. ))