Вселенная без меня уже не та... (с)
Клэр Фокс
"Поколение снежинок": как мы научили наших детей быть нетерпимыми и плаксивыми
Нынешние студенты считают, что мнение, с которым они не согласны, может их убить. Все потому, что мы их этому научили.
Прошла еще одна неделя. Мы получили еще одну порцию дурацких запретов и выходок с "безопасным пространством" от новой породы гиперчувствительной, нетерпимой молодежи. В Оксфордском университете студентам-юристам теперь официально сообщают, когда содержание лекции может их расстроить. В Кембридже звучали призывы отменить званый обед, посвященный концу семестра - на всякий случай, "вдруг африканская тема кого-то где-то оскорбит?" Это даже пародировать уже не надо. "Да что такое с этими тонкокожими маленькими тиранами?" - стонем мы. Нет, выходкам "поколения снежинок" можно возмущаться сколько угодно, но не надо забывать одну важную вещь: их создали мы.
Во-первых, стоит отметить, что молодые люди, кричащие о том, что им больно и обидно, вовсе не притворяются: поколенческая хрупкость - вполне реальное явление. Выступая в последние годы в различных школах и университетах, я замечала, что мои молодые слушатели со все большим раздражением реагируют на любые мои аргументы, которые им не нравятся. Идеи, противоречащие их мировоззрению, причиняют им настоящую боль. Даже самые общие аргументы в пользу свободы слова встречались изумленным аханьем. Но почему они принимают абсолютно все на свой счет? Вкратце, ответ такой: потому что мы их именно так социализировали.
Почему мы удивляемся, что подростки требуют безопасных пространств? С исторической точки зрения подростки всегда стремились к риску и приключениям, но сейчас мы воспитываем детей, рассказывая им, что мир - бесконечно страшное место. Всевозможные благотворительные организации, в частности, сеют панику: то, что раньше называлось "детским жирком" - на самом деле детское ожирение, ведущее к преждевременной смерти, а сладкие напитки, которые любят школьники - "настоящий детский кокаин". Детей постоянно пичкают катастрофическими гиперболами, так что неудивительно, что они вырастают, боясь своей тени.
Современные родители доходят до крайней степени нелепости, стремясь исключить из жизни своих детей любой риск. Это, соответственно, сужает их восприятие и учит детей не быть смелыми. Мания "здоровья и безопасности" привела к тому, что детям отказывают в свободе, которая помогает им окрепнуть и которой наслаждались все предыдущие поколения: играть на улице, лазать по деревьям, ходить в школу одним. С детьми настолько сюсюкаются, что даже школьникам запрещают играть, например, в чехарду, шарики или каштаны. В трех из десяти английских школах запретили игру в "британского бульдога". Буквально на прошлой неделе [в середине июня 2016 года] директриса одной школы в Данди предложила изменить цвет школьной формы, потому что "некоторые исследования показывают, что красный цвет повышает скорость сердцебиения и дыхания". В марте были даже предложения запретить отборы в школьном регби из-за рискованности "этого вида спорта, основанного на столкновениях с большой скоростью".
Еще более опасна индустрия "защиты детей", которая активно поддерживает детей в их стремлении везде видеть потенциальное насилие. Защита детей стала главным приоритетом для всех организаций, работающих с детьми - дошло до того, что родителям запрещают фотографировать собственных детей в аквапарках, а во многие парки развлечений теперь пускают "только в сопровождении ребенка". В 2010 году тогдашний министр внутренних дел Великобритании Тереза Мэй вроде бы поняла, что дело зашло слишком далеко, и пообещала "уменьшить масштабы" нелепых проверок на уголовное прошлое. Но реально ничего сделано не было. Почему мы теперь удивляемся, что студенты чуть ли не в любом общении видят насилие, если их растили с мыслью, что любой незнакомец может представлять угрозу?
Индустрия "антибуллинга" тоже за последние двадцать лет выросла экспоненциально. Если вы считали, что "буллинг" и запугивание - это когда детей бьют, отнимают у них карманные деньги или подвергают систематическим издевательствам, то подумайте снова. Самопровозглашенные эксперты расширили определение "буллинга" до предела: "дразнилки и обзывания", "переворачивание вещей", "распространение слухов", "словесные сексуальные комментарии", "гомофобные дразнилки", "граффити", "бесчувственные шутки", "неприличные жесты" и "исключение из дружеских групп" (т.е. ссоры с приятелями или игнорирование со стороны других детей).
Законы обязывают школы принимать серьезные меры против буллинга, так что дети попадают в бесконечный поток антибуллинговых собраний, мероприятий, книг, спектаклей и историй о знаменитостях, над которыми в детстве издевались. Эта пропаганда заставляет детей рассматривать все свое общение через призму буллинга и патологизирует нормальные детские шалости и ссоры.
Кампании против буллинга уверяют детей, что слова - это чуть ли не хуже, чем физическое насилие, и они могут вызвать долгосрочные психологические травмы. Мы должны учить детей, как преодолевать и переживать повседневные трудности. Но Сара Бреннан, исполнительный директор благотворительного фонда YoungMinds, заявляет, что если с подобным "убийственным, разрушающим жизнь" буллингом не разобраться, то "он приведет к долгим годам боли и страданий, которые будут ощущаться и во взрослой жизни".
Подобные сенсационалистские заявления о травматических последствиях буллинга могут заставить молодых людей слишком сильно реагировать на происходящие события и даже чувствовать сильную тревогу, просто слыша слова, которые они считают для себя ужасными. "Дети кончают с собой не из-за того, что их избивают шайки хулиганов, а из-за того, что не могут стерпеть оскорбления", - писал американский психолог Израэль Кальман. А школы (под руководством "экспертов по буллингу") буквально заставляют детей быть недовольными и расстроенными: они изменили исходный слоган о "палках и камнях" ("Палками и камнями можно переломать мне кости, но вот слова меня никогда не ранят"), так что он теперь звучит как "...но вот слова могут навсегда оставить шрам" или, еще хуже, "...но вот слова могут меня убить".
Так что когда нынешних студентов оскорбляют, они уже не подумают "Ну и что? Это просто слова". Нет, они подумают "О нет, меня оскорбляют! Слова могут меня убить!"
Не нужно изумляться, что студенты, воспитанные на подобной доктрине, говорят, что один вид статуи Сесила Роудса причиняет им такую же боль, как акт насилия. И когда они ноют, что чьи-нибудь слова - от Джермейн Грир до Питера Тэтчелла - наносят им реальный вред. Наши дети, которых мы защищаем от каждого чиха, к моменту поступления в университет несут с собой такой груз эмоционального ангста, что совершенно не готовы даже к самым элементарным трудностям взрослой жизни.
Конечно, можно, слыша истории о том, как студенты не пускают в свои университеты "гостевых" лекторов или запрещают мексиканские шляпы, просто вздыхать "Молодежь совсем с ума посходила". Но печальный факт состоит в том, что мы заставили целое поколение считать себя душевнобольным. По оценкам Совета Англии по финансированию высшего образования, количество студентов, заявивших о том, что страдают от душевной болезни, за четыре года выросло на 132 процента. Причем я даже не сомневаюсь в искренности студентов, сообщающих о симптомах тяжелой депрессии. Вот что беспокоит меня больше всего: они на самом деле страдают от сильного стресса и не могут с ним справиться. Даже экзамены - неотъемлемую вроде бы часть студенческой жизни - часто стали называть "слишком большим давлением на молодежь". Наташа Девон, до недавнего времени - главный борец за душевное здоровье в Министерстве образования, критиковала увеличение числа контрольных работ в школах и говорила, что "вовсе не совпадение", что тревожное расстройство - "самая быстро распространяющаяся болезнь среди молодежи до 21 года".
Есть в "поколении снежинок" одна загадка: как они умудряются совмещать в себе гиперчувствительность и агрессивное чувство "мне все должны". Они словно кричат нам: "Подтвердите наши задетые субъективные чувства, а не то..." Но, опять-таки, и это тоже можно объяснить тем, как мы их воспитали. В течение всей школьной жизни детей ставят на первое место; и теория, и практика образования находятся под контролем "движения за самооценку".
Правительство, может быть, и уволило госпожу Девон, потому что та зашла уж слишком далеко в своей аргументации против контрольных работ, но оно должно было понимать, на что шло, нанимая одну из основательниц благотворительного фонда под названием "Self-Esteem Team" ("Команда самооценку"). Слащавые аргументы борцов за самооценку выращивают нарциссическое, эгоистическое поколение "я, я, я" ("Люби кожу, в которой ты живешь", "Поднимающие самолюбие советы: как подтвердить собственное достоинство", "Каждое утро пиши десять потрясающих вещей о себе", "Стань собственным лучшим другом"). А еще культура самооценки заставляет взрослых ходить на цыпочках вокруг ранимых детишек и соглашаться с любым их мнением, чтобы, не дай бог, не навредить их благополучию.
Американская Национальная ассоциация школьных психологов опубликовала популярную и часто цитируемую статью о том, как школы и родители должны поднимать самооценку детей: "Взрослые должны внимательно слушать ребенка, не перебивая, и не должны говорить ребенку, как он должен себя чувствовать". Благотворительный фонд Family Lives тем временем говорит родителям "не вешать на детей ярлыков, не критиковать их и ни в чем не винить, потому что эти негативные послания... могут оказать пагубное воздействие на их эмоциональное благополучие во взрослой жизни".
Вот и все. В абсурдном поведении "степфордских студентов" нет никакой загадки. Не нужно удивляться даже их внезапному появлению. Мы, взрослые, защищаем детей от критики и отказываемся от собственных критических оценок, чтобы погладить их самооценку. Мы до смерти их пугаем длиннющими списками катастрофических страхов. Мы заставляем их сверхвнимательно высматривать потенциальное насилие со стороны взрослых и сверстников. Мы говорим им, что оскорбительные слова - это то же самое, а то и хуже, чем физическое насилие. Короче говоря, это мы слепили своего тревожного, легко оскорбляющегося, нетерпимого, невероятно тонкокожего монстра Франкенштейна. Это мы создали "поколение снежинок".
"Поколение снежинок": как мы научили наших детей быть нетерпимыми и плаксивыми
Нынешние студенты считают, что мнение, с которым они не согласны, может их убить. Все потому, что мы их этому научили.
Прошла еще одна неделя. Мы получили еще одну порцию дурацких запретов и выходок с "безопасным пространством" от новой породы гиперчувствительной, нетерпимой молодежи. В Оксфордском университете студентам-юристам теперь официально сообщают, когда содержание лекции может их расстроить. В Кембридже звучали призывы отменить званый обед, посвященный концу семестра - на всякий случай, "вдруг африканская тема кого-то где-то оскорбит?" Это даже пародировать уже не надо. "Да что такое с этими тонкокожими маленькими тиранами?" - стонем мы. Нет, выходкам "поколения снежинок" можно возмущаться сколько угодно, но не надо забывать одну важную вещь: их создали мы.
Во-первых, стоит отметить, что молодые люди, кричащие о том, что им больно и обидно, вовсе не притворяются: поколенческая хрупкость - вполне реальное явление. Выступая в последние годы в различных школах и университетах, я замечала, что мои молодые слушатели со все большим раздражением реагируют на любые мои аргументы, которые им не нравятся. Идеи, противоречащие их мировоззрению, причиняют им настоящую боль. Даже самые общие аргументы в пользу свободы слова встречались изумленным аханьем. Но почему они принимают абсолютно все на свой счет? Вкратце, ответ такой: потому что мы их именно так социализировали.
Почему мы удивляемся, что подростки требуют безопасных пространств? С исторической точки зрения подростки всегда стремились к риску и приключениям, но сейчас мы воспитываем детей, рассказывая им, что мир - бесконечно страшное место. Всевозможные благотворительные организации, в частности, сеют панику: то, что раньше называлось "детским жирком" - на самом деле детское ожирение, ведущее к преждевременной смерти, а сладкие напитки, которые любят школьники - "настоящий детский кокаин". Детей постоянно пичкают катастрофическими гиперболами, так что неудивительно, что они вырастают, боясь своей тени.
Современные родители доходят до крайней степени нелепости, стремясь исключить из жизни своих детей любой риск. Это, соответственно, сужает их восприятие и учит детей не быть смелыми. Мания "здоровья и безопасности" привела к тому, что детям отказывают в свободе, которая помогает им окрепнуть и которой наслаждались все предыдущие поколения: играть на улице, лазать по деревьям, ходить в школу одним. С детьми настолько сюсюкаются, что даже школьникам запрещают играть, например, в чехарду, шарики или каштаны. В трех из десяти английских школах запретили игру в "британского бульдога". Буквально на прошлой неделе [в середине июня 2016 года] директриса одной школы в Данди предложила изменить цвет школьной формы, потому что "некоторые исследования показывают, что красный цвет повышает скорость сердцебиения и дыхания". В марте были даже предложения запретить отборы в школьном регби из-за рискованности "этого вида спорта, основанного на столкновениях с большой скоростью".
Еще более опасна индустрия "защиты детей", которая активно поддерживает детей в их стремлении везде видеть потенциальное насилие. Защита детей стала главным приоритетом для всех организаций, работающих с детьми - дошло до того, что родителям запрещают фотографировать собственных детей в аквапарках, а во многие парки развлечений теперь пускают "только в сопровождении ребенка". В 2010 году тогдашний министр внутренних дел Великобритании Тереза Мэй вроде бы поняла, что дело зашло слишком далеко, и пообещала "уменьшить масштабы" нелепых проверок на уголовное прошлое. Но реально ничего сделано не было. Почему мы теперь удивляемся, что студенты чуть ли не в любом общении видят насилие, если их растили с мыслью, что любой незнакомец может представлять угрозу?
Индустрия "антибуллинга" тоже за последние двадцать лет выросла экспоненциально. Если вы считали, что "буллинг" и запугивание - это когда детей бьют, отнимают у них карманные деньги или подвергают систематическим издевательствам, то подумайте снова. Самопровозглашенные эксперты расширили определение "буллинга" до предела: "дразнилки и обзывания", "переворачивание вещей", "распространение слухов", "словесные сексуальные комментарии", "гомофобные дразнилки", "граффити", "бесчувственные шутки", "неприличные жесты" и "исключение из дружеских групп" (т.е. ссоры с приятелями или игнорирование со стороны других детей).
Законы обязывают школы принимать серьезные меры против буллинга, так что дети попадают в бесконечный поток антибуллинговых собраний, мероприятий, книг, спектаклей и историй о знаменитостях, над которыми в детстве издевались. Эта пропаганда заставляет детей рассматривать все свое общение через призму буллинга и патологизирует нормальные детские шалости и ссоры.
Кампании против буллинга уверяют детей, что слова - это чуть ли не хуже, чем физическое насилие, и они могут вызвать долгосрочные психологические травмы. Мы должны учить детей, как преодолевать и переживать повседневные трудности. Но Сара Бреннан, исполнительный директор благотворительного фонда YoungMinds, заявляет, что если с подобным "убийственным, разрушающим жизнь" буллингом не разобраться, то "он приведет к долгим годам боли и страданий, которые будут ощущаться и во взрослой жизни".
Подобные сенсационалистские заявления о травматических последствиях буллинга могут заставить молодых людей слишком сильно реагировать на происходящие события и даже чувствовать сильную тревогу, просто слыша слова, которые они считают для себя ужасными. "Дети кончают с собой не из-за того, что их избивают шайки хулиганов, а из-за того, что не могут стерпеть оскорбления", - писал американский психолог Израэль Кальман. А школы (под руководством "экспертов по буллингу") буквально заставляют детей быть недовольными и расстроенными: они изменили исходный слоган о "палках и камнях" ("Палками и камнями можно переломать мне кости, но вот слова меня никогда не ранят"), так что он теперь звучит как "...но вот слова могут навсегда оставить шрам" или, еще хуже, "...но вот слова могут меня убить".
Так что когда нынешних студентов оскорбляют, они уже не подумают "Ну и что? Это просто слова". Нет, они подумают "О нет, меня оскорбляют! Слова могут меня убить!"
Не нужно изумляться, что студенты, воспитанные на подобной доктрине, говорят, что один вид статуи Сесила Роудса причиняет им такую же боль, как акт насилия. И когда они ноют, что чьи-нибудь слова - от Джермейн Грир до Питера Тэтчелла - наносят им реальный вред. Наши дети, которых мы защищаем от каждого чиха, к моменту поступления в университет несут с собой такой груз эмоционального ангста, что совершенно не готовы даже к самым элементарным трудностям взрослой жизни.
Конечно, можно, слыша истории о том, как студенты не пускают в свои университеты "гостевых" лекторов или запрещают мексиканские шляпы, просто вздыхать "Молодежь совсем с ума посходила". Но печальный факт состоит в том, что мы заставили целое поколение считать себя душевнобольным. По оценкам Совета Англии по финансированию высшего образования, количество студентов, заявивших о том, что страдают от душевной болезни, за четыре года выросло на 132 процента. Причем я даже не сомневаюсь в искренности студентов, сообщающих о симптомах тяжелой депрессии. Вот что беспокоит меня больше всего: они на самом деле страдают от сильного стресса и не могут с ним справиться. Даже экзамены - неотъемлемую вроде бы часть студенческой жизни - часто стали называть "слишком большим давлением на молодежь". Наташа Девон, до недавнего времени - главный борец за душевное здоровье в Министерстве образования, критиковала увеличение числа контрольных работ в школах и говорила, что "вовсе не совпадение", что тревожное расстройство - "самая быстро распространяющаяся болезнь среди молодежи до 21 года".
Есть в "поколении снежинок" одна загадка: как они умудряются совмещать в себе гиперчувствительность и агрессивное чувство "мне все должны". Они словно кричат нам: "Подтвердите наши задетые субъективные чувства, а не то..." Но, опять-таки, и это тоже можно объяснить тем, как мы их воспитали. В течение всей школьной жизни детей ставят на первое место; и теория, и практика образования находятся под контролем "движения за самооценку".
Правительство, может быть, и уволило госпожу Девон, потому что та зашла уж слишком далеко в своей аргументации против контрольных работ, но оно должно было понимать, на что шло, нанимая одну из основательниц благотворительного фонда под названием "Self-Esteem Team" ("Команда самооценку"). Слащавые аргументы борцов за самооценку выращивают нарциссическое, эгоистическое поколение "я, я, я" ("Люби кожу, в которой ты живешь", "Поднимающие самолюбие советы: как подтвердить собственное достоинство", "Каждое утро пиши десять потрясающих вещей о себе", "Стань собственным лучшим другом"). А еще культура самооценки заставляет взрослых ходить на цыпочках вокруг ранимых детишек и соглашаться с любым их мнением, чтобы, не дай бог, не навредить их благополучию.
Американская Национальная ассоциация школьных психологов опубликовала популярную и часто цитируемую статью о том, как школы и родители должны поднимать самооценку детей: "Взрослые должны внимательно слушать ребенка, не перебивая, и не должны говорить ребенку, как он должен себя чувствовать". Благотворительный фонд Family Lives тем временем говорит родителям "не вешать на детей ярлыков, не критиковать их и ни в чем не винить, потому что эти негативные послания... могут оказать пагубное воздействие на их эмоциональное благополучие во взрослой жизни".
Вот и все. В абсурдном поведении "степфордских студентов" нет никакой загадки. Не нужно удивляться даже их внезапному появлению. Мы, взрослые, защищаем детей от критики и отказываемся от собственных критических оценок, чтобы погладить их самооценку. Мы до смерти их пугаем длиннющими списками катастрофических страхов. Мы заставляем их сверхвнимательно высматривать потенциальное насилие со стороны взрослых и сверстников. Мы говорим им, что оскорбительные слова - это то же самое, а то и хуже, чем физическое насилие. Короче говоря, это мы слепили своего тревожного, легко оскорбляющегося, нетерпимого, невероятно тонкокожего монстра Франкенштейна. Это мы создали "поколение снежинок".
-
-
15.11.2016 в 12:58Скажите, а можно я утащу Ваш перевод в свой ФБ?
-
-
15.11.2016 в 13:09-
-
15.11.2016 в 13:21-
-
15.11.2016 в 13:24-
-
15.11.2016 в 13:44Говорит, что я в аудиторию просмотра страницы не вхожу
-
-
15.11.2016 в 13:58Upd: Как ни странно, было "только для друзей". Сделал "доступно всем".
-
-
15.11.2016 в 16:15Тревожное расстройство личности проблема сегодняшнего поколения - правда.
Обзывательства, переворачивание вещей и бойкот - норма - неправда. Попробуйте провести несколько дней в коллективе, где с ваши коллеги воруют и портят ваши вещи и документы, в лицо обкладывают вас матом и игнорируют, когда вам нужно с ними контактировать на работе. Приятно? Не правда ли, невинные шалости? Мне это напоминает аргумент: дети слабее взрослых, поэтому детей можно бить, а взрослых нельзя. Ну или еще аргумент: мы ели гавно, и наши дети должны.
Ожирение и злоупотребление колой - не вредно - неправда. Рацион значительно поменялся за последние тридцать лет, у многих людей не хватает силы воли удержаться от такого желанного сладкого и жирного, и дети тут составляют группу риска.
Благотворительный фонд Family Lives тем временем говорит родителям "не вешать на детей ярлыков, не критиковать их и ни в чем не винить" Вы не поверите, но если на людей (в том числе взрослых) не вешать ярлыков, не критиковать и не винить (внимание! ответственность отличается от вины), то общение станет намного лучше! Они перестают обижаться! И вообще намного лучше себя чувствуют и ведут. Я гарантирую.
Тревожное расстройство возникает от того, что родители оборачивают детей ватой - неправда. Тревожное развитие личности возникает, когда оборачивают ватой, и когда пиздят до травматологии, и когда родители бухие целыми днями где-то отсутствуют. Вот такое оно загадочное, тревожное расстройство.
Тревожное расстройство возникает от убеждения, что мир очень хрупкий, вот-вот ебнется на голову, и сделать с этим ничего нельзя, можно только целыми днями с мучительным вниманием вглядываться в потолок. Естественно, в таком утомительном режиме и граффити на стене может быть той самой соломинкой, которая верблюда.
Оно возникает, когда:
1. Мир нестабилен - то ли придут родители с работы сегодня, то ли нет. То ли бухие, то ли трезвые. То ли покормят, то ли...
2. Родители боятся нестабильности и борются с ней не щадя живота (проще говоря, у них невроз и суперконтроль, и они все это транслируют ребенку) - опять носки не погладил, смерти моей хочешь? Опять дурака валяешь вместо кружка по музыке? Только пятерка по математике, только хардкор. Да-да, я на поколение "успешных людей, которые сделали себя сами" смотрю. Они с не меньшим усердием делали успешных людей из своих детей - спеленывали им ноги и подпирали своими ногами, потому что свои ноги же лучше, надежнее. На свободе дети внезапно обнаружили, что не умеют ходить, и начали впадать в депрессию, потому что у них пятерка по математике, глаженые носки и полное неумение осознавать свои желания, я уж не говорю про самоорганизацию. Действительно, с чего бы это. Тут статья вроде бы права, но есть маленький нюанс. Кола, буллинг и все прочее, конечно, несется с каждого утюга, поэтому родители при малейшем поиске своего проёбы в воспитании тут же натыкаются на них. Но я лично ставлю сто против одного - это были неглаженные носки.
Маленький нюанс в том, что если у родителя невроз, то он все равно найдет повод. Разрешит своему чаду пить колу, тусить с гопниками и не гладить носки. А потом заебет насмерть незакрытым тюбиком зубной пасты. Прочитает эту статью и начнет гундосить "чо ты как снежинка, иди немедленно закаляйся, иначе мамочка расстроится", и так двадцать четыре часа в сутки без права возражения. Разрешение совать руки в огонь (да даже обязательство совать руки в огонь) не равно разрешению существовать как личность. Этого разрешения не получить у заболбанного родителя с дергающимся глазом.
3. Родители понятия не имеют, что делать в сложных жизненных ситуациях. Они либо катаются в истерике, либо пускают все на самотек. Дитятко травят в школе? Два варианта:
- Какие-то гады обижают моего ребенка! ИСТЕРИКАИСТЕРИКА!!! "убеждается, что обидчиков не распнут на глазах класса" Ах ты гад, мое дитятко, ты их, наверное, спровоцировал! ИСТЕРИКАИСТЕРИКА!!!
- Ну... меня вот тоже обзывали, терпи... Или дай им сдачи. А если они тебя побьют... Ну... терпи...
Вы в самом деле думаете, что проблема в методичках по буллингу? Господи боже, методички хоть как-то пытаются решить проблему.
Причины.
Виноват, как всегда, прогресс. Когда у тебя десять детей, каждый из которых стоил тебе мало денег (нет медстраховки, образования, садика, игрушек, нянчила бабушка-соседка-старшая дочь, а есть можно и кашу без масла), потеря одного-двоих-пятерых некритична. Грустно, но не трагедь. Поэтому пусть шляются где-попало - труда вложено не так много, чтобы переживать из-за рисков. Фатализм, "бог дал бог взял", "а я в твои годы один за хлебом ходил в соседнее село", вот это все.
Когда ребенок обходится в тысячи долларов, и будет их два максимум (потому что нет у тебя столько тысяч долларов), ребенок в буквальном смысле становится на вес золота. Пылинки сдувать. Не дай бог кровиночка пойдет со школы одна - кругом маньяки. То есть маньяков не больше в процентном соотношении, даже меньше, но вложено столько труда, что малейший риск надо исключить.
Это не изменить, это новые экономические отношения, тянущие за собой новые отношения между людьми. Гуманизм. Культ ребенка. Расцвет выявления психологических травм. Потому что люди, сцуко, стоят так дорого, что убивать их западло. И обзывать западло - они потом не дай бог в циферках ошибутся и какой-нибудь мост недостроенный рухнет. И все поголовно ходят на психотерапию. Ибо.
Сделать с этим ничего нельзя. Кто хочет старые добры времена - добро пожаловать в Африку. Или в Индию. Там десять детей. И с появлением благ цивилизации становится все меньше.
Что можно сделать - так это работать с болезненным скачком. Ситуация аналогична трагедии синих воротничков в Америке. Пятьдесят лет назад было нормально пороть детей розгами, клеить ярлыки и обзывать. И вдруг внезапно нельзя. В течении двух поколений - раз - и нельзя. А что с этими детьми тогда делать?? Ученые что-то пишут. То про колу, то про буллинг. Хрен поймешь. Родители кидаются за учеными, как лемминги за вожаком. Истерика. Давайте на всякий случай запретим все. Истерика родителей передается детям и рождает тревожное расстройство личности - вуаля!
-
-
16.11.2016 в 04:01Тоже не соглашусь. При переходе в другую школу часто дразнил и унижал один и тот же парень (может, я ему так нравилась, что показывал он это весьма странным способом), плюс систематически оскорблял учитель математики (я гуманитарий типичнейший) очень и очень напрягало, не хотелось идти в школу, до отвращения и истерик доходило.
И обзывать западло - они потом не дай бог в циферках ошибутся и какой-нибудь мост недостроенный рухнет. И все поголовно ходят на психотерапию. Ибо.
Дело не в циферках. Просто в гнетущей атмосфере работать и творить не очень, учиться так вообще невозможно. Зато знаете какой стимул преодолеть некоторое дерьмо и возвыситься над этим
Но осадочек всё равно остался, это стрёмно, настолько стрёмно, что говорить, будто бы это нормально — не нормально.
Дитятко травят в школе? Два варианта
На самом деле их два — поменять школу с другим пед.составом, перевестись на домашнее обучение. Оба варианта имеют свои плюсы и минусы.
В течении двух поколений - раз - и нельзя. А что с этими детьми тогда делать?? Ученые что-то пишут. То про колу, то про буллинг. Хрен поймешь. Родители кидаются за учеными, как лемминги за вожаком.
Ну да, тут себя не знаешь как воспитать. Куда там детей.
-
-
16.11.2016 в 10:16Когда ребенок обходится в тысячи долларов, и будет их два максимум (потому что нет у тебя столько тысяч долларов), ребенок в буквальном смысле становится на вес золота. Пылинки сдувать. Не дай бог кровиночка пойдет со школы одна - кругом маньяки. То есть маньяков не больше в процентном соотношении, даже меньше, но вложено столько труда, что малейший риск надо исключить.
Поддерживаю, так оно и есть.
-
-
16.11.2016 в 12:19дюд, поправь ошибку, Джейрмейн Грир - женщина
-
-
16.11.2016 в 12:26-
-
17.11.2016 в 01:39даже Джермейны уже женщины.
loony_spectre, так американцы - это люди, которые в качестве имени, по-моему, способны использовать любое слово. При таком раскладе почему бы и не стереть разницу между мужскими и женскими именами?
-
-
17.11.2016 в 10:43loony_spectre, dictionary.com говорит мне, что имя Джермейн - женское.
Святая Жермен - тоже женщина.
так что кто-то здесь пропустил стадию пруф-ридинга
-
-
17.11.2016 в 10:54А так все-таки святой Герман Парижский, от которого пошло название Сен-Жермен, все-таки известнее Жермены Пибракской. Тоже фактор.
-
-
17.11.2016 в 11:00-
-
17.11.2016 в 13:11