Вселенная без меня уже не та... (с)
Что такое страдать от тревоги, иногда - неконтролируемой
Кейтлин Джилл Андерс
Если я слышу ночью звук, то думаю, что в дом забрался незнакомец. Отправляя письма, я прихожу в ужас. Танцы вызывают стресс.
Иногда я закрываюсь и не знаю, что сказать, потому что общаться с людьми трудно. Мой разум отключается, потому что это уже слишком.
Иногда я нервничаю буквально из-за всего. Птицы, факсы, метро, телефонные звонки, сон, еда, выходить из дома, оставаться дома - да что угодно назовите. Меня пугает все - даже вы.
Я странная? Ну, да, но вот отправка писем приводит меня в ужас не из-за этого.
У меня невроз тревоги, и он меня пугает. Он отпугивает меня от множества замечательных вещей.
Иногда люди спрашивают, почему я не могу просто "забыть об этом". Нет, обычно формулировки менее агрессивны, но имеют они в виду именно это.
Почему я придаю всему такое большое значение? Я не должна так сильно беспокоиться из-за всего. Надо просто забыть.
Это же ничего особенного, говорят они, и я тоже пытаюсь напомнить себе об этом - снова и снова, каждый день. Я знаю, что это действительно ничего особенного, но тревога говорит мне совершенно другое, причем очень громко.
Я никогда не была "не встревоженной". Даже когда я была совсем маленькой, я грызла ногти, рвала на себе волосы и была совершенно разбита тревогой. Тревога от меня никуда не денется, но она никогда не будет моей определяющей чертой.
Я сильнее своей тревоги и могу с ней жить. Я знаю это, но тревога все равно меня пугает.
Нет, я не инвалид. Если бы я вам не рассказала, вы бы даже и не подумали, что я ужасно себя чувствую. Тем не менее, я не хочу тревожиться и не понимаю, почему должна.
Остальной мир тоже не всегда это понимает. Когда люди видят приступы тревоги, их это озадачивает.
Посуда меня пугает; когда я жила не одна, грязная посуда всегда была для меня проблемой. Те, кому за двадцать, не слишком-то любят мыть посуду, но моя тревога убеждает меня, что грязные тарелки заразят и убьют меня.
Я пытаюсь это объяснить, но мои друзья считают, что я просто помешана на чистоте.
Это трудно объяснить и трудно понять - даже мне самой.
Я всегда приезжаю раньше, потому что приехать вовремя для меня - все равно, что опоздать. Не все люди такие (и хорошо), так что мне частенько приходится дожидаться друзей.
Моя тревога обижается на них, потому что они опаздывают - точнее, заставляют меня опаздывать, - и я становлюсь раздражительной и чуть не плачу просто из-за того, что опаздываю.
Если есть заранее определенный план, ему нужно следовать, говорит моя тревога. Ни с того ни с сего. Просто так надо.
Иногда мне кажется, что все друзья меня ненавидят. Я в этом просто-таки уверена. По крайней мере, так мне говорит тревога. Я знаю, что друзья меня любят, но очень трудно не бояться, что моя тревога отпугнет и их.
На собеседованиях я обычно тревожусь. Если в день собеседования мою тревогу чем-нибудь отвлечь, тогда я замечательная, увлеченная и разговорчивая. Я знаю, что говорить, потому что не думаю об этом слишком тщательно.
Но вот если тревога во всеоружии, то я колеблюсь и постоянно сомневаюсь в каждом слове. Есть столько замечательных причин меня нанять, а я их все забываю. Если собеседование идет плохо, я уже не могу спастись. Я убеждаю себя, что обречена.
"Да все равно ты работу не получишь!" - твердит тревога.
Отношения тоже заставляют меня тревожиться. Ну, не отношения как таковые, но, поскольку моя тревога никуда не девается, она не может на них не влиять.
Когда вы ходите с кем-то на свидания, он (или она) становится частью вас, и, поскольку тревога - часть меня, она становится частью и его (или ее). С моей постоянной потребностью во внимании трудно иметь дело. Мои приступы паники вовсе не забавны: я задаю множество вопросов, плачу, срываюсь.
Есть девушки, которые так не делают; они не хотят знать все. Естественно, они не идеальны, но, может быть, они неидеальны каким-то более приятным образом - их неидеальность милая, а не назойливая.
"Не дай моей тревоге отпугнуть тебя", - буквально умоляла я парня, с которым встречалась. "Не отпугнет", - уверял меня он. Но это невозможно.
Это не было обещанием, но моя тревога считала это именно обещанием.
Меня тревожит само мое существование. Я задаю миллион вопросов, потому что уверена, что если не стану их задавать, то обязательно пойму что-то неправильно и накосячу. Все новое, что меня просят делать, пугает.
Если меня просят сделать что-то простое, например, ксерокопии, то я думаю: "А что, если я не пойму, как работает ксерокс, или там кончится бумага, или он сломается или взорвется?" Испечь пирог, оформить налоговую декларацию, научиться водить машину, понять, как дальше жить... в общем, существование - это одна из самых пугающих вещей вообще.
Это непросто ни для кого из нас. Тревога лишает сил. Это та еще заноза в заднице, и она делает меня далекой от идеала. Я знаю.
Иногда тревога меня пугает. Я не хочу пугаться, но я не могу ничего сделать, и вы тоже не можете мне помочь.
Моя тревога - 15-летний ребенок, который думает, что знает, о чем говорит, но на самом деле он неопытен и наивен и совершенно не знает, как с чем справиться.
Тревога - это как ток, постоянно бегущий по мозгу, причем выключателя у него нет.
Моя грудь наполняется страхом, и я не могу дышать. Мой мозг превращается в капризного ребенка, который не прислушивается ни к какой логике. В его шкафу живет чудовище, и его не переубедить ничем.
Если вы тоже страдаете от невроза тревоги, то вы знаете, что это такое. А знаете ли вы, что иногда тревога может быть и благом?
Люди, страдающие неврозом тревоги, ценят мелочи. Если что-то не вызывает у такого человека тревогу, значит, это просто прекрасно и очень, очень ценно. Я надолго запоминаю моменты, когда не чувствую тревоги.
Люди, страдающие неврозом тревоги, никогда не причинят вам боль, потому что отлично знают, что такое чувствовать боль. О, еще как знают. Они не хотят, чтобы вы тоже через это прошли. Они не хотят, чтобы хоть кто-то страдал.
Еще люди, страдающие неврозом тревоги, умеют сочувствовать. Они сочувствуют даже тем, кто причиняет им боль.
Тревожные люди обладают хорошей интуицией и умеют слушать. Кроме того, они любят всей душой: любят свою работу, друзей, супругов и, что важнее всего, жизнь. Они знают, насколько все на самом деле тяжело, и не принимают ничего как должное.
Моя тревога пугает меня - но, хоть я и не могу контролировать ее, я не даю ей контролировать меня.
Вы тоже страдаете неврозом тревоги? Если да, то понимаете, о чем я. Вы ощущаете себя обузой. Вы словно доставляете неудобство неравнодушным к вам людям. Вы знаете, что не виноваты, но это неважно.
Это идет изнутри, и вам кажется, что вы должны уметь себя контролировать. Иногда это даже получается - я не всегда испытываю тревогу.
Иногда я бегаю по жилому комплексу во Флориде в час ночи с парнем, с которым только что познакомилась, мокрая после бассейна и счастливая, потому что чувствую его взгляд.
Иногда я обедаю с лучшей подругой и спокойно заказываю ванильный чай, не тревожась ни из-за калорий, ни из-за цены.
Иногда незнакомец называет меня красивой или классной, и я думаю: "Да, я такая".
В такие мимолетные моменты я не испытываю тревоги.
Тревога - это тяжелое испытание. Она может сломать. Превратить жизнь в кошмар. Но иногда она вполне терпима. Тревога показывает мне, что я должна преодолеть и преодолею.
У меня невроз тревоги, но я - это не тревога. Вот в чем разница.
Моя тревога пугает меня; она может попытаться отпугнуть и вас. Но, может быть, иногда даже стоит немного побояться.
Кейтлин Джилл Андерс
Если я слышу ночью звук, то думаю, что в дом забрался незнакомец. Отправляя письма, я прихожу в ужас. Танцы вызывают стресс.
Иногда я закрываюсь и не знаю, что сказать, потому что общаться с людьми трудно. Мой разум отключается, потому что это уже слишком.
Иногда я нервничаю буквально из-за всего. Птицы, факсы, метро, телефонные звонки, сон, еда, выходить из дома, оставаться дома - да что угодно назовите. Меня пугает все - даже вы.
Я странная? Ну, да, но вот отправка писем приводит меня в ужас не из-за этого.
У меня невроз тревоги, и он меня пугает. Он отпугивает меня от множества замечательных вещей.
Иногда люди спрашивают, почему я не могу просто "забыть об этом". Нет, обычно формулировки менее агрессивны, но имеют они в виду именно это.
Почему я придаю всему такое большое значение? Я не должна так сильно беспокоиться из-за всего. Надо просто забыть.
Это же ничего особенного, говорят они, и я тоже пытаюсь напомнить себе об этом - снова и снова, каждый день. Я знаю, что это действительно ничего особенного, но тревога говорит мне совершенно другое, причем очень громко.
Я никогда не была "не встревоженной". Даже когда я была совсем маленькой, я грызла ногти, рвала на себе волосы и была совершенно разбита тревогой. Тревога от меня никуда не денется, но она никогда не будет моей определяющей чертой.
Я сильнее своей тревоги и могу с ней жить. Я знаю это, но тревога все равно меня пугает.
Нет, я не инвалид. Если бы я вам не рассказала, вы бы даже и не подумали, что я ужасно себя чувствую. Тем не менее, я не хочу тревожиться и не понимаю, почему должна.
Остальной мир тоже не всегда это понимает. Когда люди видят приступы тревоги, их это озадачивает.
Посуда меня пугает; когда я жила не одна, грязная посуда всегда была для меня проблемой. Те, кому за двадцать, не слишком-то любят мыть посуду, но моя тревога убеждает меня, что грязные тарелки заразят и убьют меня.
Я пытаюсь это объяснить, но мои друзья считают, что я просто помешана на чистоте.
Это трудно объяснить и трудно понять - даже мне самой.
Я всегда приезжаю раньше, потому что приехать вовремя для меня - все равно, что опоздать. Не все люди такие (и хорошо), так что мне частенько приходится дожидаться друзей.
Моя тревога обижается на них, потому что они опаздывают - точнее, заставляют меня опаздывать, - и я становлюсь раздражительной и чуть не плачу просто из-за того, что опаздываю.
Если есть заранее определенный план, ему нужно следовать, говорит моя тревога. Ни с того ни с сего. Просто так надо.
Иногда мне кажется, что все друзья меня ненавидят. Я в этом просто-таки уверена. По крайней мере, так мне говорит тревога. Я знаю, что друзья меня любят, но очень трудно не бояться, что моя тревога отпугнет и их.
На собеседованиях я обычно тревожусь. Если в день собеседования мою тревогу чем-нибудь отвлечь, тогда я замечательная, увлеченная и разговорчивая. Я знаю, что говорить, потому что не думаю об этом слишком тщательно.
Но вот если тревога во всеоружии, то я колеблюсь и постоянно сомневаюсь в каждом слове. Есть столько замечательных причин меня нанять, а я их все забываю. Если собеседование идет плохо, я уже не могу спастись. Я убеждаю себя, что обречена.
"Да все равно ты работу не получишь!" - твердит тревога.
Отношения тоже заставляют меня тревожиться. Ну, не отношения как таковые, но, поскольку моя тревога никуда не девается, она не может на них не влиять.
Когда вы ходите с кем-то на свидания, он (или она) становится частью вас, и, поскольку тревога - часть меня, она становится частью и его (или ее). С моей постоянной потребностью во внимании трудно иметь дело. Мои приступы паники вовсе не забавны: я задаю множество вопросов, плачу, срываюсь.
Есть девушки, которые так не делают; они не хотят знать все. Естественно, они не идеальны, но, может быть, они неидеальны каким-то более приятным образом - их неидеальность милая, а не назойливая.
"Не дай моей тревоге отпугнуть тебя", - буквально умоляла я парня, с которым встречалась. "Не отпугнет", - уверял меня он. Но это невозможно.
Это не было обещанием, но моя тревога считала это именно обещанием.
Меня тревожит само мое существование. Я задаю миллион вопросов, потому что уверена, что если не стану их задавать, то обязательно пойму что-то неправильно и накосячу. Все новое, что меня просят делать, пугает.
Если меня просят сделать что-то простое, например, ксерокопии, то я думаю: "А что, если я не пойму, как работает ксерокс, или там кончится бумага, или он сломается или взорвется?" Испечь пирог, оформить налоговую декларацию, научиться водить машину, понять, как дальше жить... в общем, существование - это одна из самых пугающих вещей вообще.
Это непросто ни для кого из нас. Тревога лишает сил. Это та еще заноза в заднице, и она делает меня далекой от идеала. Я знаю.
Иногда тревога меня пугает. Я не хочу пугаться, но я не могу ничего сделать, и вы тоже не можете мне помочь.
Моя тревога - 15-летний ребенок, который думает, что знает, о чем говорит, но на самом деле он неопытен и наивен и совершенно не знает, как с чем справиться.
Тревога - это как ток, постоянно бегущий по мозгу, причем выключателя у него нет.
Моя грудь наполняется страхом, и я не могу дышать. Мой мозг превращается в капризного ребенка, который не прислушивается ни к какой логике. В его шкафу живет чудовище, и его не переубедить ничем.
Если вы тоже страдаете от невроза тревоги, то вы знаете, что это такое. А знаете ли вы, что иногда тревога может быть и благом?
Люди, страдающие неврозом тревоги, ценят мелочи. Если что-то не вызывает у такого человека тревогу, значит, это просто прекрасно и очень, очень ценно. Я надолго запоминаю моменты, когда не чувствую тревоги.
Люди, страдающие неврозом тревоги, никогда не причинят вам боль, потому что отлично знают, что такое чувствовать боль. О, еще как знают. Они не хотят, чтобы вы тоже через это прошли. Они не хотят, чтобы хоть кто-то страдал.
Еще люди, страдающие неврозом тревоги, умеют сочувствовать. Они сочувствуют даже тем, кто причиняет им боль.
Тревожные люди обладают хорошей интуицией и умеют слушать. Кроме того, они любят всей душой: любят свою работу, друзей, супругов и, что важнее всего, жизнь. Они знают, насколько все на самом деле тяжело, и не принимают ничего как должное.
Моя тревога пугает меня - но, хоть я и не могу контролировать ее, я не даю ей контролировать меня.
Вы тоже страдаете неврозом тревоги? Если да, то понимаете, о чем я. Вы ощущаете себя обузой. Вы словно доставляете неудобство неравнодушным к вам людям. Вы знаете, что не виноваты, но это неважно.
Это идет изнутри, и вам кажется, что вы должны уметь себя контролировать. Иногда это даже получается - я не всегда испытываю тревогу.
Иногда я бегаю по жилому комплексу во Флориде в час ночи с парнем, с которым только что познакомилась, мокрая после бассейна и счастливая, потому что чувствую его взгляд.
Иногда я обедаю с лучшей подругой и спокойно заказываю ванильный чай, не тревожась ни из-за калорий, ни из-за цены.
Иногда незнакомец называет меня красивой или классной, и я думаю: "Да, я такая".
В такие мимолетные моменты я не испытываю тревоги.
Тревога - это тяжелое испытание. Она может сломать. Превратить жизнь в кошмар. Но иногда она вполне терпима. Тревога показывает мне, что я должна преодолеть и преодолею.
У меня невроз тревоги, но я - это не тревога. Вот в чем разница.
Моя тревога пугает меня; она может попытаться отпугнуть и вас. Но, может быть, иногда даже стоит немного побояться.