"Как быть романтичным"

Открыл для себя замечательный сайт www.rinkworks.com (ссылку нашел в френдленте, в "Экзамене для писателя в жанре фэнтези") и не мог не перевести вот эту замечательную вещь.

Как быть романтичным.

Романтика - довольно туманная вещь с любопытным свойством: ему можно дать описание, но не определение. Мы вам тоже не будем морочить голову, утверждая, что есть какое-то точнейшее определеннейшее определение. Некоторые люди попытаются сделать именно это и придумают какое-нибудь маленькое аккуратненькое определеньице, типа такого: "Романтика - это когда ты показываешь, что тебе не все равно". Да, на первый взгляд это хорошее определение, однако сравните два действия: положить свой плащ в лужу, чтобы она перешла по нему, и спросить любимую, не забыла ли она почистить зубы с утра. Оба они имеют одну и ту же мотивацию, но по шкале романтики ценятся абсолютно по-разному.

Это не совсем определение, к тому же не менее туманное, чем само слово "романтика"... но один из способов лаконично описать романтику такой: "Это то, что женщина ждет от отношений". Другими словами, мужчины не романтичны, и если вы мужчина, именно для этих целей вам понадобится нижеследующее руководство. Если же вы женщина, то, конечно же, вы были уже рождены со знанием всей этой фигни, так что вам дальше можно не читать.

Хотя романтике невозможно дать определение, у нее, тем не менее, существуют строгие правила. Ниже мы опишем некоторые неделимые элементы, так сказать, "атомы" романтики. Смешивайте эти "атомы", и у вас получится отличная романтика.

Внутренняя романтичность

Некоторые вещи романтичны сами по себе, например, сердца. Это очень полезно, потому что вы можете заваливать объект вашего внимания кучами вещей и заработать немало "романтических очков", не прилагая дополнительных усилий или раздумий. Главное - разобраться, что романтично, а что нет. Есть одно практическое правило: круто - значит, не романтично. Например, крупнокалиберные винтовки не романтичны. Научная фантастика не романтична. DVD-плейеры не романтичны, если только в них не стоит диск "Неспящие в Сиэтле".
Однако целая куча вещей на самом деле внутренне романтична, и вы должны использовать это для собственной выгоды.

Милые вещи. Плюшевые мишки романтичны. Щенки романтичны. Амурчики с луком и стрелами романтичны. Фотографии, где два маленьких ребенка выказывают неестественную привязанность друг к другу, а цветные на них только розы, тоже романтичны.
Использовать внутреннюю романтику милых вещей вы, естественно, можете только в том случае, если умеете определять, какие именно вещи милы. Правило очень простое. Маленькие вещи - милые. Если вы видите какие-то продукты в меньшей, чем обычно, таре, купите их - у них довольно большая вероятность оказаться милыми. То же самое действует для маленьких упаковок шампуней, зубной пасты и так далее. Найдите магазин, где продаются игрушки для кукольных домиков - там запас милых вещей практически бесконечен.

Слабое освещение. Свечи - это романтично. Восходы и закаты - это романтично. Любое слабое освещение, в общем-то, романтично, так что свидание за ужином, когда на улице темно, куда романтичнее, чем свидание за обедом в полдень. Объедините источники слабого освещения, и романтическая аура станет столь плотной, что ваша любимая будет ослеплена сиянием своего рыцаря в доспехах. Откройте шторы на закате и зажгите несколько свечей, и, возможно, вам даже позволят посмотреть за обедом футбол.

Красный цвет. Красный цвет романтичен, потому что это цвет любви и страсти. Представьте розы. Красные розы значат "Я люблю тебя". Желтые розы значат "Давай будем просто друзьями", что синонимично фразе "Ты меня раздражаешь, я тебя ненавижу!" Вы же не хотите ошибиться! Купите ей красные розы, красные ленты, красные воздушные шарики, красных плюшевых медведей, красные билеты на матч Спартак - ЦСКА, и она безнадежно в вас влюбится.

Фоновая музыка. Фоновая музыка романтична. Обратите внимание на слово "фоновая" - не всякая музыка романтична. Чтобы музыка была романтичной, она должна быть слишком тихой, чтобы ее можно было расслышать. Ей не обязательно быть задорной, веселой или хорошей. Самая романтичная музыка - та, которая играет в лифтах.

Шоколад. Шоколадки не только романтичны - это комплимент. Когда вы дарите любимой коробку шоколадных конфет, это значит: "Ты можешь сожрать всю эту жирную гадость и распухнуть до трех тонн, но ты все равно останешься светом моих очей". Неважно, правда ли это; главное - сообщить. Но настоящая причина, по которой стоит дарить любимой шоколадки - та, которая действительно вас любит, тут же предложит вам несколько. Как ни посмотри - по-всякому хорошо. А уж если вы купите ей красную коробку конфет в форме сердечка, считайте, что девушка уже ваша.

Причудливые завитки. Красивый почерк и завитушки романтичны. Покупая ей открытку, найдите такую, где текст написан розовым шрифтом с виньетками. Когда пишете письма, делайте хвостики "д", "з" и "у" очень длинными, а петельки "в" и "р" очень широкими. Это очень романтично. Особенно романтично - писать большие буквы красными чернилами.

Самая романтичная вещь в мире. Основываясь на информации, приведенной выше, можно научными средствами высчитать самую романтичную вещь в мире. Если упрощать, то это маленькая красная свечка, сделанная из шоколада в форме медвежонка, держащего сердечко, исписанное почерком с завитушками, и играющая тихую мелодию, когда ее заводят. Подарите ей такую свечку на закате, отправляясь на студенческую вечеринку, и вы сможете "отрываться" там целую ночь один, а романтические отношения при этом даже усилятся.

Непрактичность.

Практичные вещи не романтичны. Вы думаете, почему блендеры и тостеры настолько не романтичны? Потому что ими можно не только любоваться, но и как-то пользоваться. Но купите ей какую-нибудь блестящую хреновинку, которую она положит около шкатулки с украшениями и никогда больше не возьмет и не сдвинет с места, и она растает в ваших объятиях.

Личное.

Романтика - очень личное дело. Чтобы быть романтичным, вы должны совершать глубоко личные поступки. Купить любимой красивую открытку - романтично, но действительно романтично будет, если вы ее подпишете. А что насчет подарков на день рождения и тому подобного - подарок можно сделать действительно личным, если внимательно учитывать интересы и особенности характера любимой. Цветы всегда подойдут.

Ваше время.

Один из необходимых ингредиентов романтики - ваше время. Нет, без этого обойтись невозможно.

Слепота.

Важная часть романтики - избирательная слепота. Вы не должны признавать ничего, что ваша любимая может посчитать своим недостатком. Если она внезапно проснется от кошмара после того, как приляжет на двадцать минут отдохнуть после четырех суток без сна, ни в коем случае не говорите, что она выглядит "усталой". Если "блестяще" - не самый незначительный эпитет, которым вы описываете ее внешний вид, то у вас нет шансов. Если она без причины кому-то нагрубит, ворчите по поводу того, как сильно действует на нервы этот здоровый толстый придурок. Если она случайно испачкает соусом подбородок, ни в коем случае ничего не говорите и вообще не давайте ей понять, что с ней что-то не так. Парадокс - если она дома посмотрится в зеркало и увидит то самое пятнышко соуса, она накричит на вас за то, что вы ей об этом не сказали, так что вам лучше найти какой-то потаенный способ стереть пятнышко так, чтобы она этого не заметила - и унести тайну пятнышка с собой в могилу.

Дни рождения и годовщины.

Помнить день рождения вашей любимой и годовщину свадьбы не особо романтично, но это отдаляет ссору, потому что однажды вы их все же забудете и узнаете, насколько неромантично холодное отношение и слезы. Легче всего найти девушку, которая родилась в Рождество, и жениться на ней в Новый Год - эти дни уж точно никто не забывает.

Ласковые прозвища.

Чтобы быть романтичными, вы должны называть друг друга именами, тщательно состряпанными таким образом, чтобы вызывать рвотные позывы у вас самих и всех, кто вокруг. Если вы можете произносить подобные имена, и вас при этом не тошнит, значит, вы действительно влюбились. Для лучших результатов произносите эти прозвища с широкой глупой ухмылкой и влюбленным взглядом, причем обязательно высоким писклявым голоском, и преувеличенно громко вздыхайте после того, как произнесете.

Стиль.

Даже если вы успешно освоили основы романтики, вас может подвести отсутствие стиля. Старайтесь быть настолько учтивым и любезным, насколько это возможно - это оптимальный романтический стиль. Пытайтесь как можно сильнее походить на Джеймса Бонда (правда, кое-что у него заимствовать не стоит: например, не стоит направо и налево изменять любимой, проводить дни напролет в казино, курить по три пачки сигарет в день и постоянно убивать людей). Будьте элегантны, скромны, изысканны, независимы, задумчивы, ответственны, сострадательны, спонтанны, почтенны, грациозны, вежливы, грамотны, забавны, рассудительны, веселы, честны, чувствительны, утонченны, приятны, бескорыстны, благоговейны и искренни. А если не можете - притворитесь. Но не переигрывайте. В этом нужно быть очень искусным. Если она не замечает, то всегда можно найти возможность и шепнуть ей на ушко: "Неужели ты не видишь, как я элегантен, скромен, изыскан, независим, задумчив, ответственен, сострадателен, спонтанен, почтенен, грациозен, вежлив, грамотен, забавен, рассудителен, весел, честен, чувствителен, утончен, приятен, бескорыстен, благоговенен и искренен?"
А еще лучше - следуйте старой мудрости "Делай, а не говори", и демонстрируйте эти восхитительные качества, по одному за раз, чтобы она точно обратила внимание. Наденьте смокинг, поклонитесь объекту своей привязанности, поцелуйте ей ручку и скажите: "Почему цыпленок перешел дорогу? Нет, на самом деле вы выглядите просто прекрасно, может быть, нам стоит сделать перерыв и вознести хвалы нашему Господу, а я попытаюсь пробудить ваше внутреннее "Я" в более интимной обстановке, если вы, конечно, согласны принять пылкие знаки внимания от моей скромной персоны? А после этого мы можем поехать в Диснейленд!"

Отсутствие еды на голове.

Очень странно, что, давая советы о том, как быть романтичным, советчики часто пренебрегают этим важнейшим ингредиентом. Другие руководства по романтике скромно умалчивают об этом, что, возможно, приведет их читателей к ужасной оплошности. Дело все в том, что если вы сделали все остальное правильно, но с лица у вас в данный момент сползают ошметки пирога с мясом, это совершенно не романтично. Это ставит вас в очень неловкое положение перед объектом страсти, а неловкость сильнее, чем романтика. Так что когда вы создали подходящую атмосферу, зажгли свечи, включили фоновую музыку и готовы быть элегантным, скромным, изысканным и т.д., не забудьте убедиться, что выше вашей шеи нет ничего съедобного, иначе все пойдет насмарку.

@темы: Смешное, Переводы

---

Превед политкорректности

Оказывается, в официальной прессе у нас теперь нельзя писать "старики" (правильно "лица пожилого возраста", "инвалиды" (правильно "люди с ограниченными физическими и умственными возможностями) и "подростки" (правильно "подростковое население".

Такой вот у нас теперь Современный Русский Язык... простите, Используемое в Настоящее Время Основное Средство Общения Населения Российской Федерации.

Вижу (с). Начало какой-нибудь статейки эдак через год усердной чиновничьей борьбы за ИНВОСОНРФ.

"В светлое время суток, которое совпадает с текущей календарной датой, работник районного средства массовой информации, составляющий отчеты с мест проведения событий районного и окружного значения, провел с избранным жителями работником правящего органа главного города территории проживания русскоязычного населения двустороннюю беседу в форме "вопрос-ответ"...

Сами перевести на русский сможете?

@настроение: Граждане, это какой-то п**дец.

@темы: Random thoughts, Politix Schmolitix

---

С баша, про Нарнию.

Смотрим в кинотеатре Нарнию. Момент, где главный герой считает: "Один... два... три... четыре... пять...", а камера попеременно показывает то его, то наступающую вражескую армию. И тут голос с заднего ряда: "ДА ИХ ТАМ ДОХ*Я!!!" (c)

Сейчас на работе случилась истерика. клиент задает вопрос, где здесь выход. Я ему отвечаю, там же, где и вход. Коллега пошла дальше, ответив, а можно зайти в шкаф и попасть в Нарнию.

@темы: Смешное, Нарния

---

Когнитивный диссонанс.

Я живу в стране, где формула успеха имеет вид "вложи три кучи бабла и имей благосклонность власть предержащих". Я не хочу здесь жить.

Но деваться некуда...

@темы: Music, Random thoughts

---

В память о погибшей жизни...

За что смерть забирает таких маленьких детей?
Франциска, мы будем помнить...

@темы: RIP

---

"То, что могло бы быть". Глава 6. Мифы Нарнии (продолжение)

Глава 6. Мифы Нарнии (продолжение).

Элиану в эту ночь поспать так и не удалось. Стоило ему закрыть глаза, как он сразу же видел людей в яркой одежде, зовущих его к себе, дабы «познать истинную любовь». Окончательно же он решил не спать вообще, услышав во сне фразу «Хотя, может быть, мы лучше научим твою красавицу-подружку?»

Усталость всё же взяла своё под утро; когда Странник проснулся от того, что его толкали чьи-то маленькие лапки, он обнаружил, что уже полдень.

– Мы знаем, кто сможет тебе помочь, Странник, – сказала Непоседа (а будила его именно она).

– И кто же? – зевая, спросил Элиан.

– Кит, – откуда-то сбоку раздался голос Ринкиса. – Последний говорящий кит во всей Нарнии – истребили калорменцы поганые всех его сородичей, словно скот бессловесный… Он знает всё о восточном океане, должен знать он и о короле Тириане. Найди его, храбрый воин.

– Как я это сделаю? Я ведь не смогу пересечь вплавь весь океан, – развёл руками Странник.

– Кит редко заплывает в цивилизованные воды, – сказал сатир. – Ищи его у самых далёких земель – у Недостопов, у Раманду… И да будет благословен путь твой, Странник.

– Можете ли вы ходя бы дать совет, как попасть туда?

– Отыщи корабль быстроходный. Мы дадим тебе камни самоцветные, что стоят дороже любых монет… Большего ты ожидал от нас, я вижу, – со вздохом молвил сатир, – но поверь – мы сделали всё, что смогли.

– В Тесной Гавани живёт один человек… он строит корабли, но не может спустить их на воду: слишком высока цена. Возможно, он поможет тебе, – сказала Непоседа.

Позавтракав и простившись с обитателями Заповедной рощи, Элиан отправился в путь. Непоседа вывела его из чащи и показала дорогу в город.

***

Сьюзен тоже провела всю ночь, не смыкая глаз. Калорменские молниевержцы, арестовавшие своего собрата-убийцу, были с ней очень обходительны и даже позвали врача, чтобы он помог перепуганной девушке прийти в себя. Врач дал ей выпить какой-то целебный отвар, от которого Сьюзен действительно стало полегче, и проводил её до каюты.

– Сейчас вам требуется полный покой, молодая леди. Я навещу вас завтра днём.

Шахматы, доставшиеся ей такой страшной ценой, Сьюзен спрятала в сумку и убрала в самый дальний угол.

«Что же мне делать? – думала она. – Искать дальше свои дары или же найти Подземье, где живут нарнианцы? Элиан… Будь он со мной, всё было бы проще…»

– Простые пути не всегда ведут туда, куда нужно, – снова услышала Сьюзен голос Аслана. – Иди туда, куда тебе подскажет сердце, и никогда не ошибёшься.

Слова Аслана подействовали на Сьюзен столь умиротворяюще, что она тут же заснула.

Проснулась она оттого, что в дверь кто-то постучал.

– Госпожа Сюзанна, откройте, пожалуйста! – просил кто-то тихим голосом. Сьюзен поднялась, быстро оделась и открыла дверь; на пороге стоял врач.

– Вы крепко спали, госпожа Сюзанна, – с улыбкой сказал он. – А значит, думается мне, ваше вчерашнее потрясение уже прошло.

– Да, мне уже лучше, мистер… – Сьюзен запнулась, вспомнив, что не знает его имени.

– Поджин, – пришёл ей на помощь врач.

– Мистер Поджин, – повторила Сьюзен. – Вы гном? – неожиданно спросила она. Вопрос, похоже, привёл врача в замешательство.

– Да, я гном, госпожа Сюзанна. Среди врачей сейчас вообще много гномов… Калорменцы не слишком преуспели в медицине, а к к нарнианцам они не хотят обращаться вообще – с одной стороны презирают их, с другой побаиваются: а вдруг их отравят? Вот и приходится нам, гномам, лечить их по тем же самым нарнианским рецептам, выдавая их за свои – скажи я, что отвар, которым вас вчера напоил, придумали в Нарнии, мне бы сразу отрубили голову…

Но как вы сумели так легко распознать, что я гном? Бороды я не ношу, да и, насколько мне известно, на Одиноких островах гномы не живут, – Поджин подозрительно посмотрел на Сьюзен.

– Я много читала о Нарнии… а ваше имя не похоже ни на нарнианское, ни на калорменское, мистер Поджин. Зато очень похоже на гномье.

– Хорошее же образование дают на этих островах, – всё ещё недоверчиво произнёс Поджин. – И в шахматы играть учат, и истории, и языкам…

– А на Континенте этому не учат? – искренне изумилась Сьюзен.

– Почему же не учат? Учат, – вздохнул Поджин. – Истории доблестных походов и завоеваний Калормена, мировому языку…

– Мировому языку?

– Да. Побывал я как-то в калорменской школе… они учат своих детей говорить совсем не так, как говорят сами. Больше того, если кто-нибудь случайно заговорит на настоящем калорменском, его засмеют учителя.

– На редкость цивилизованное обучение, – проговорила Сьюзен.

– Один из ребят назвал меня гномом, так учитель при всех устроил ему разнос и долго объяснял, что меня нужно называть не иначе, как «человек ниже среднего роста». А когда я попытался объяснить, что никакой я не человек, а гном, учитель только рассмеялся и сказал, что все разумные существа – люди. И говорящие животные – тоже люди…

– Как это?

– Я тоже спросил «как это». Мне и объяснили, что варвары, жившие в Северных землях, когда-то поклонялись животным, и демон-лев, правившей в тех краях, в наказание превратил каждое из их варварских племён в животных, которым они поклонялись. Так что правильно говорить не «говорящая собака», а «человек-собака»…

– А… для чего вы всё это мне рассказываете, мистер Поджин?

– Простите, госпожа Сюзанна, – вздохнул гном. – У меня так давно не было возможности выговориться… Я ведь помню, как всё было раньше, когда Нарнией правил король Тириан. – Поджин понизил голос до шёпота. – Я ведь даже был рядом с ним в его последнем бою… Хорошо, что калорменцы не интересуются прошлым гномов. Кто поверит гному?

Впрочем, мне пора идти. Я навещу вас еще раз следующим утром, госпожа Сюзанна, – гном поклонился и покинул каюту прежде, чем Сьюзен успела что-то сказать.

***

В Тесной Гавани только и было разговоров, что о вчерашнем разрушении Радужного дома. Версии были самые невероятные, вплоть до того, что это Таш покарал неверных, посмевших поминать имя демона-льва с Севера.

Элиан блуждал по городу уже не первый час, но так и не нашёл изобретателя. Когда он пытался узнать что-то у горожан, то в лучшем случае получал ответ вроде «да, был у нас такой, вот только где живёт – не знаю».

Остановившись на пересечении двух широких улиц, Элиан размышлял, куда бы пойти дальше, и тут кто-то тронул его за плечо.

– Добрый человек…

Странник обернулся и увидел неряшливо одетого немолодого калорменца.

– Что тебе нужно? – спросил Элиан.

– Добрый человек… Помоги несчастному старому ибн-Укли не умереть с голоду, – надтреснутым голосом проговорил калорменец. Странник достал из кармана горсть лесных орехов и яблоко (подарок Непоседы) и протянул старику.

– Спасибо тебе, добрый человек, – ибн-Укли сразу же откусил от яблока изрядный кусок.

– А скажи мне, почтенный ибн-Укли, не знаешь ли ты, где в Тесной Гавани живёт изобретатель кораблей?

– Как же, как же, знаю, – старик оживился. – А для чего он тебе понадобился, добрый человек?

– Мне… много рассказывали о нём. Я путешественник, странник… может быть, у него найдётся что-нибудь, что поможет мне в странствиях.

– О, я могу отвести тебя к нему, – заулыбался ибн-Укли, грызя яблоко. – Идём со мной.

Старик повёл Элиана какими-то переулками. Путь оказался не менее запутанным, чем в Заповедной роще, хотя идти по нему было не в пример легче. Наконец они вышли к самому океану, но в стороне от пристани.

– Вот здесь живёт изобретатель, – ибн-Укли показал на домик у самой воды. – Правда, сейчас его нет дома.

– А откуда ты это знаешь? – спросил Странник.

– Я это знаю, потому что он – это я, – захихикал ибн-Укли. – А тебя как зовут, юноша?

– Элиан. Я рад чести познакомиться с тобой, изобретатель ибн-Укли.

– Какая уж там честь, – не то усмехнулся, не то кашлянул старик. – Пройдём в дом, Элиан, и там ты расскажешь, зачем тебе понадобился старый ибн-Укли.

Они вошли в дом. Впрочем, домом он мог называться разве что по внешнему виду – в единственной (пусть и большой) комнате располагалась мастерская, и лишь в самом дальнем углу виднелась кровать.

– Ты собираешься плыть на восток? – изумился ибн-Укли, когда Странник ответил на его вопрос. – Там ведь живут ужасные чудовища, пожирающие корабли!

– Поэтому я и пришёл к тебе, изобретатель. Ибо никто во всей Тесной Гавани не желает отправиться на восток со мной.

Старик задумался.

– Я потратил всё, что у меня было, до последнего полумесяца, на новое изобретение – подводный корабль, – наконец сказал он. – Помоги мне закончить его – и я отдам его тебе. Всё будет лучше, чем отдавать его Компании.

– Компании? – переспросил Элиан.

– Позволь рассказать тебе одну историю, Элиан, – произнёс ибн-Укли и начал рассказ. Надеюсь, читатель не обидится на меня за то, что я перескажу его историю своими словами.

Оседдин ибн-Укли был среди тех учёных, что изучали фонарик короля Эдмунда. И именно он первым узнал, как работает электрическая батарейка. И быть бы ему одним из знаменитейших учёных Континента, если бы не одно прискорбное обстоятельство.

Ибн-Укли был простолюдином, которого и допустили-то до исследований только потому, что один учёный благородных кровей поручился за него. И именно этот учёный поступил совсем не благородно, присвоив открытие себе. Бедный ибн-Укли даже и поделать ничего не мог – кто поверит простолюдину, обвиняющему во лжи высокородного таркаана? Учёный, впрочем, оказался достаточно благородным, чтобы щедро вознаградить Оседдина.

На эти деньги ибн-Укли купил домик в Тесной Гавани, оборудовал мастерскую и продолжил заниматься изобретательством. А учёный таркаан организовал Электрическую Компанию, которая стала производить всё, что связано с электричеством – от карманных фонариков до молниемётов.

Изобретатель жил бедно – все деньги уходили в работу. Однажды он изобрёл мощный электрический двигатель; вскоре вести об этом дошли до Компании, и ибн-Укли навестил сам таркаан Тарик. Он уговорил изобретателя продать двигатель и все чертежи ему за хорошие деньги. Тому ничего не оставалось делать, как согласиться: когда нечего есть, долго над такими предложениями не думают.

Тарик и его Компания поставили ибн-Укли в незавидное положение. Ему приходилось за бесценок продавать Тарику великолепные изобретения, которые приносили Компании огромные барыши, и постоянно жить впроголодь, тратя всё на новые изобретения, которые он мог бы продать…

– Честно тебе скажу, Элиан – я готов продать подводный корабль кому угодно, лишь бы он не достался Тарику, – со вздохом закончил ибн-Укли.

– Хватит ли тебе этого? – спросил Элиан, высыпав на стол самоцветы. Изобретатель, радостно вскрикнув, схватил рубин.

– Как раз рубина мне и не хватало, чтобы закончить корабль! – воскликнул он. – Пойдём со мной, – ибн-Укли схватил Элиана за руку и куда-то потянул; Элиану ничего не оставалось, как пойти за ним.

Они вышли через другую дверь и спустились к воде. На мелководье покачивался корабль, чем-то напоминавший по форме батискафы, какие строили на Земле. Ибн-Укли проворно забрался в корабль, затем поманил туда Странника.

– Я изобрёл световой руль, – сказал изобретатель. – Ума не приложу, как он работает, но если поворачиваются вот эти линзы, – он показал на линзы, расположенные под рулём, – то поворачиваются и маневровые двигатели, которые находятся по бокам. Но не всегда, а только под действием красного цвета. Я пробовал красные стёкла, но руль работал очень плохо, а то и вовсе не работал. Тогда я понял, что нужен более насыщенный красный цвет…

Ибн-Укли установил рубин куда-то внутрь своей чудо-установки, затем тронул руль. Маневровые двигатели тут же повернулись вслед за его движением.

– Работает! Работает! – старик-изобретатель заключил Элиана в объятья. – Теперь нужно испытать её!

Испытания затянулись до самого вечера. Корабль прекрасно всплывал и погружался, поворачивался во все стороны, плыл даже «вниз головой»… Все эти трюки так утомили Оседдина и Элиана, что спать они улеглись, едва добравшись до домика-мастерской.

На следующее утро Элиан, проснувшись, сразу же заподозрил неладное. Осторожно выглянув в окно, он увидел, что у самой воды стоит калорменский стражник с «громобоем».

Странник растолкал ибн-Укли.

– Похоже, за лодкой явился твой старый друг Тарик, – зашептал он, когда старик открыл глаза.

– Тарик? Ну, посмотрим, что он сделает, – с некоторым опозданием ответил ибн-Укли. – Лодка уже не моя, она твоя…

– Боюсь, это только облегчит ему задачу, – вздохнул Элиан. – Скорее всего, он просто отберёт у меня это корабль даром.

Странник непроизвольно положил руку на кинжал Люси. Ибн-Укли тем временем поднялся и вышел на улицу.

– Что нужно доблестному воину Таша от скромного учёного? – спросил старик, слегка поклонившись.

– Меня прислал таркаан Тарик, чтобы приобрести для Компании твоё новое изобретение, Оседдин ибн-Укли, – ответил стражник.

– Сколько же предлагает почтенный таркаан, о воин?

– Пять тысяч полумесяцев.

Разговор был больше похож на ритуальный обмен фразами; Элиану подумалось, что именно так старый Оседдин продал свои предыдущие изобретения. Но в этот раз ритуал нарушился.

– Я с удовольствием бы продал мой корабль Компании, о благородный молниевержец, но не могу – его у меня уже купили.

– Что?! – стражник опешил, но быстро совладал с собой и зашагал к ибн-Укли. Стремительно преодолев разделявшее их расстояние, стражник схватил изобретателя за грудки. – Кому ты продал машину?!

– Он продал её мне, – Странник показался из-за двери.

– Ты ещё кто такой? – рявкнул стражник, отпустив старика.

– Я путешественник. А корабль господина ибн-Укли поможет мне путешествовать, поэтому я и купил его, – развёл руками Элиан.

– Ты продашь его Компании за пять тысяч полумесяцев, – это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Не пойдёт, – покачал головой Элиан. – Я купил этот корабль за десять тысяч – чего ради мне продавать его вдвое дешевле?

– А не продашь – у тебя заберут его бесплатно! – калорменец вскинул молниемёт. Оседдина, пытавшегося помешать ему, он оттолкнул, да так, что тот упал навзничь.

– Да, нехорошая получается сделка. – Странник оставался абсолютно спокоен, что ещё более вывело стражника из себя.

– Пять тысяч полумесяцев – или умрёшь!

Всё произошло стремительно. Элиан потянулся к кинжалу, стражник выстрелил; молния поразила Элиана и… погасла, не причинив тому никакого вреда; Странник выхватил кинжал и метнул его в калорменца, попав точно в сердце.

– Пришлось-таки пустить тебя в ход… – прошептал Элиан. Ибн-Укли тем временем поднялся и подобрал молниемёт.

– Нам нужно бежать, Элиан, – прохрипел он. – Тарик этого так не оставит…

Странник вытащил кинжал из тела калорменца, быстро обтёр его и убрал в ножны.

– На корабль! – изобретатель побежал к воде так скоро, как только мог. Элиан, краем глаза заметивший вдалеке ещё нескольких «громовержцев Таша», бросился за ним. Ввалившись в корабль, они наглухо задраили люк.

– Правь на восток, – негромко сказал Элиан. – Там нас не найдут.

Ибн-Укли, бросив молниемёт в угол, сел за управление. Корабль быстро набрал скорость, затем погрузился под воду.

@темы: Fiction, Нарния

---

"То, что могло бы быть". Глава 5. Мифы Нарнии

Глава 5. Мифы Нарнии.

– Сьюзен…

Голос, назвавший её имя, был тихим и очень знакомым.

– Сьюзен…

Девочка почувствовала, как исчезает ужас, поселившийся в её сердце после ужасной «свадьбы» и гибели Элиана, и сменяется спокойствием.

– Аслан? – несмело произнесла она.

– Спи спокойно, Сьюзен, – услышала она в ответ.

– Аслан!

– Я приду, когда настанет время… – Голос затихал, словно растворяясь в воздухе.

Сьюзен открыла глаза и села в постели.

– Это был всего лишь сон… но сон прекрасный, – проговорила она. – Аслан здесь… и он спасёт Элиана.

– Это всё, что ты хочешь от меня, Сьюзен? – голос посуровел и, казалось, заполнил всю каюту. – Чтобы я спас своего посланника?

– Аслан… я…

– Он и сам сможет за себя постоять. Не беспокойся за него – он ведь просил об этом, Сьюзен. Придёт время, и вы встретитесь снова.

– Я хочу увидеть тебя, Аслан. Я хочу, чтобы вся Нарния снова тебя увидела!

– Время придёт, – снова повторил Аслан. – И ты – одна из тех, кому суждено его приблизить. Отдохни и наберись сил, королева Сьюзен.

«Грозовая туча», самый быстроходный электрический корабль Калормена, преодолевал расстояние до Каэр-Паравела за двое суток. Оставим же пока Сьюзен в пути и вернёмся к Страннику.

***

Когда треснул потолок, Элиан изо всех сил ударил гитарой об пол… и пробил его. Отбросив обломки гитары, он прыгнул в трещину за мгновение до того, как рухнули стены. Упав с приличной высоты, он больно ударился.

– А подвал глубже, чем я предполагал, – морщась от боли, пробормотал он. Перед глазами всё ещё стояло ужасное зрелище.

– Они бы сами друг друга перегрызли, если бы не рухнули стены…

Страннику приходилось убивать в других жизнях, но он так и не смог привыкнуть к этому. Он, как и все мы, боялся смерти – но смерти другого человека, не своей.

Элиан пополз по полу и в конце концов нащупал стену, затем внимательно начал обшаривать её. Он здраво рассудил, что такой большой подвал должен как-то освещаться, и, скорее всего, электричеством.

– Да будет свет, – с обычной мрачной усмешкой произнёс Странник.

И стал свет.

«Ничего себе», – подумал Странник. В этой мысли смешивалось удивление от того, что свет включился от простых слов, и от того, что он увидел. А посмотреть было на что.

Проповедники «истинной любви» имели очень неплохую сокровищницу. Как все эти вещи попали сюда, Странника сейчас интересовало меньше всего – возможно, они нажили богатство совершенно честным путём, ибо порочность вовсе не мешает людям быть, скажем, успешными торговцами. Сундуки, сундучки и мешки с золотом были разбросаны в беспорядке; в таком же беспорядке валялись драгоценные украшения и оружие. Странник выбрал мешочек такого размера, чтобы можно было легко закрепить его на поясе, и открыл его – там, как он и ожидал, лежали монеты по двадцать полумесяцев.

Элиан подумал было об оружии, но решил, что против молниемётов с мечом всё равно не устоять, да и не носит их никто уже давно. Однако тут он увидел у дальней стены подставку, на которой под стеклом лежал красивый кинжал. Хоть Странник никогда раньше его и не видел, но почему-то сразу понял, что этот кинжал принадлежал королеве Люси.

– Откуда он у них? – пробормотал Элиан. – И для чего он им понадобился?

Ответить на эти вопросы Страннику никто не мог, поэтому он решил забрать кинжал.

– Я отдам его Сьюзен, когда мы снова встретимся… а уж она найдёт способ передать его Люси.

Когда Элиан снял стеклянную крышку и поднял кинжал, ему показалось, что клинок засветился желтоватым светом; впрочем, вспышка длилась всего мгновение, и Элиан не мог ручаться, что это не простой отблеск от электрического света.

Так или иначе, кинжал Люси был у него. Покопавшись на полу, Странник нашёл более-менее подходящие ножны и повесил оружие на пояс, рядом с мешочком. «Надеюсь, мне не придется пускать тебя в ход», – проговорил он, держа руку на рукоятке.

Сверху послышался шум – похоже, люди начали разгребать завалы.

– Нужно поторопиться, – пробормотал Странник. – Хотя… что тут торопиться, единственный выход – наверх.

Элиан снова окинул взглядом подвал. Золото, золото, снова золото… оружие… Белая Ведьма… снова оружие…

Белая Ведьма?

Действительно, на стене висел небольшой гобелен, изображавший Белую Ведьму на троне и с волшебным жезлом.

– Может быть, где-нибудь найдётся ещё и изображение Таша? – Элиан чуть не сплюнул от отвращения. – Они, наверное, даже в рогатого летающего верблюда готовы поверить, если он будет оправдывать их деяния.

Изображения рогатого летающего верблюда на стенах не оказалось, но зато Странник заметил ярко раскрашенный сундук, наполненный… книгами. Подойдя к нему, он наугад выудил одну из них.

«Учение об Истинной любви», – прочитал он название. На титульном листе был изображен Аслан в окружении людей и животных. Элиан рассеянно положил книгу в карман куртки.

Шум наверху тем временем усиливался.

– Надо бы отсюда выбираться. Но как…

Белая Ведьма с гобелена казалась живой. Она словно насмехалась над Странником, избегнувшим гибели только затем, чтобы угодить в ловушку.

– Смеёшься, да? А сейчас я над тобой посмеюсь…

Элиан достал кинжал Люси и со всей силы швырнул его в гобелен. Кинжал воткнулся прямо в лицо Ведьмы с таким звуком, с каким обычно оружие втыкается в… дерево.

– Дверь?

Элиан подошёл к гобелену, выдернул кинжал (на что потратил немало сил – он вошёл в дерево чуть ли не по самую рукоять), затем отодвинул гобелен. За ним действительно оказалась потайная дверь. Особенно не раздумывая, Странник скрылся за ней.

Потайной ход оказался тёмным, извилистым и невероятно длинным. «Я, наверное, прошел уже под всем городом», – подумал Странник, и тут на горизонте забрезжил свет.

Элиан не очень ошибался, когда подумал, что пересёк город. Ход выходил на поверхность в какой-то пещерке на морском берегу, настолько тщательно замаскированной, что человек незнающий мог двадцать раз пройти мимо – и ничего не найти.

– Думаю, стоит немного отдохнуть, – Странник сел прямо на песок и достал книгу об «истинной любви». Однако почитать ему не удалось.

– Эй, человек! – окликнул его кто-то тоненьким голоском. – Оглянись назад!

Элиан обернулся и увидел сидевшую на своде пещеры крупную белку.

– Откуда ты идёшь?

– Да известно откуда – из пещеры, – хмыкнул Странник.

– Ты из этих… разноцветных людей? – белка показала лапой на книгу.

– Нет, – покачал головой Странник. – Я не из них. Больше того, теперь я их враг – я разрушил их храм в Тесной Гавани.

– Как же зовут тебя, славный воин? – из уст белки это прозвучало так забавно, что Странник невольно улыбнулся.

– Элиан Странник, – сказал он, решив пока не называть имен Аслана и королевы Сьюзен.

– Здесь небезопасно – скоро начнётся прилив. Идём за мной, скорее! Кстати, меня зовут Непоседа.

Элиан поднялся и последовал за белкой по песчаному пляжу, затем по полянке.

– Куда мы идём? – на бегу спросил он, порядком запыхавшись; нога, ушибленная в подвале радужного дома, тоже давала о себе знать.

– В Заповедную рощу, – ответила Непоседа. – Там живут говорящие животные и почти не бывает людей.

Заповедная роща оказалось настолько диким лесом, что Странник сразу понял одну из причин, по которой люди бывали в ней крайне редко. Продираясь вслед за белкой сквозь густые заросли, он исцарапал ветками и руки, и лицо, и, казалось, всё остальное тело, а Непоседа и не думала останавливаться.

Странник уже был готов упасть ничком, когда впереди показалась полянка. На подкашивающихся ногах он добрёл до неё и только тогда упал.

– Человек! – разом ахнули все находившиеся на полянке.

***

Когда Элиан пришёл в себя, то обнаружил, что над ним склонился большой енот, а рядом с енотом стоит козлоногий сатир.

– Человече, – произнёс енот. – Выдержал ты испытание многотрудное, кое немногие из племени твоего выдерживали. Да говорила Непоседа, что ты благое дело совершил, капище разрушив нечестивое, где речи произносились поганые и обряды вершились ужасные? Истину ли она говорит?

– Да, я разрушил радужный дом в Тесной Гавани, – ответил Странник, пытаясь приподняться.

– Значит, не осквернять им больше Имя Асланово и не искушать детей наших своей «любовью» лживой? – спросил сатир.

– Не знаю, – Элиан сумел сесть. – Неужто у этих людей всего один храм и горстка последователей? Я так почему-то не думаю.

– Боюсь, ты прав, храбрый воин, – сказал енот.

– А… кто вы такие? – после небольшой паузы спросил Элиан.

– Мы живём в Заповедной роще, что хранит слово Асланово, – торжественно ответил сатир. – Меня зовут Ринкис, а это (сатир указал на енота) Полоскун.

– А я Элиан Странник, воин Аслана и рыцарь королевы Сьюзен. – Почему-то Элиан сразу полностью доверился обитателям Заповедной рощи.

– Только истинный воин Асланов мог выдержать испытание, – сказал Полоскун. – Будь же гостем нашим. Когда бы та ни пришёл сюда, тебя будет ждать кров и пища.

– Благодарю, господин Полоскун, – через силу улыбнулся Странник. – Я бы не отказался от пищи прямо сейчас – день был трудным, а дорога долгой.

Словно из ниоткуда в руке Ринкиса появился сочный персик.

– Угощайся, доблестный воин. Ты явился к нам в час вечерней трапезы, и каждый может предложить тебе своё кушанье.

Вскоре Элиан насытился фруктами, орехами и зайцем, изловленным одним из медведей и тут же поджаренным на костре (после того, как получил заверение от медведя, что заяц был не говорящим). Полоскуна, правда, вопрос Элиана просто изумил.

– Ты не знаешь обычаев Заповедной рощи, – сказал он. – Если одно говорящее животное убьет другое говорящее животное, оно навсегда изгоняется из рощи.

Странник хотел было попросить прощения, но не успел – снова заговорил сатир.

– Ты говорил о королеве Сьюзен. Ужель древние короли вернулись в Нарнию, дабы возродить Царствие Асланово?

– Да, королева Сьюзен в Нарнии, – слова Элиана вызвали на лесной полянке ликование. – Я сопровождал её, но нам пришлось расстаться. Она отправилась на поиски своих волшебных даров, а я… у меня сейчас другая цель.

– Радостью и надеждой наполнил ты сердца наши, человече. Придёт день, и восстанет Нарния из пепла!

Поляна снова огласилась радостными криками. Но все мгновенно затихли, когда Странник задал следующий вопрос.

– А что за слово Асланово вы храните? Какую-то древнюю книгу?

– Не из-за недостатка мудрости, но по незнанию лишь мог задать ты вопрос такой, Элиан Странник. Ибо каждому зверю в нашей роще, до самой малой мыши говорящей, известно, что слово живо только до тех пор, пока его не запишут. Посему слово Асланово передаётся из уст в уста, от отца к сыну, и будет передаваться до скончания веков, – после долгой паузы взволнованным голосом ответил Полоскун.

Сатир затянул печальную мелодию; затем к нему присоединились все находившиеся на полянке животные, образовав впечатляющий хор. Они спели песнь о Льве, Ведьме и четырех государях из рода Адамова; Странник слушал их с благоговением.

– Вот каково оно, живое слово Асланово, – произнёс Полоскун. – Разве могут сравниться с ним значки на бумаге?

Элиан молча покачал головой.

– А знаете ли вы что-нибудь о короле Тириане? – спросил он, когда молчание стало совсем уж неловким.

– Разное о нём говорят, – печально ответил Ринкис. – Кто говорит, что предали его смерти лютой пришельцы из Калормена поганого. Кто говорит – чудом он спасся и скитается…

– А не слыхали ли вы о Безумце Восточного океана? Слухи ходят, что он и есть король Тириан.

– Мы редко покидаем пределы Заповедной рощи, – ответствовал Полоскун.

– Я видела его, – вмешалась Непоседа. – Когда он привёл свою лодку в порт, Тесная Гавань мигом опустела. А потом, когда он отчалил, лодка словно растворилась в волнах!

– Я должен найти этого человека, – произнёс Странник. – Я чувствую, что это действительно король Тириан. Вы сможете мне помочь?

– Мы не сможем, – сказал Ринкис. – Но мы попробуем найти того, кто сможет. Отдохни, храбрый воитель – утро вечера мудренее.

– Идём со мной, Элиан, – сказала Непоседа и проворно забралась на дерево. Странник вздохнул, представив себе еще одну безумную гонку через лес, но Непоседа на этот раз прыгала по веткам куда медленнее, так что Элиан успевал за ней почти шагом. Минут через пять она остановилась.

– Можешь расположиться вот здесь, – белка показала на большой шалаш из веток. Раньше здесь жил сатир Бартас, но потом он покинул Заповедную рощу и ушёл вместе… с разноцветными людьми.

– Печальная судьба, – вздохнул Элиан. – А скажи мне, Непоседа, что за испытание я выдержал?

– Ты не отстал от меня – не упал и не заблудился. Если бы ты отстал, твоя судьба была бы печальной – хищников в Заповедной роще много…

– Посмею предположить – я далеко не первый из тех, кого ты завела сюда?

– Конечно! – Непоседа засмеялась. – Но ты – первый, кто добрался до тайной полянки.

– Скажи мне ещё вот что… почему Ринкис и Полоскун так странно говорят?

– Они – ревностные хранители слова Асланова, – почему-то тяжело вздохнув, ответила Непоседа. – Когда Аслан дал нам, говорящим животным, язык, то каждое его слова, каждый звук был живым и значащим. Но сейчас на этом языке почти никто не разговаривает – он «несовременный», «неудобный»… и еще много ярких эпитетов, начинающихся с «не», – белка снова хихикнула. – А «современные», «удобные» и так далее слова уже не несут в себе той искры жизни, что заложил в язык Аслан.

– Но тогда почему ты сама не говоришь на древнем языке? – удивился Элиан.

– Многим из нас приходится выходить в мир. И нам просто приходится говорить на мировом языке… многие, к сожалению, не выдерживают натиска неживых слов, забывают слово Асланово и уходят из Заповедной рощи, – вздохнула Непоседа. – А в мире они или попадают в рабство, как обычные бессловесные твари, или же присоединяются к радужным людям и им подобным… Нас становится всё меньше. И если так будет и дальше, то слово Асланово просто умрёт – ибо некому будет его произносить…

***

Сьюзен, устав сидеть в одиночестве, спустилась в кают-компанию. Сев за столик, она не стала ничего заказывать, а просто прислушалась к разговорам вокруг. В основном это была обычная застольная болтовня, но вскоре одна фраза привлекла её внимание.

– Мы недавно отыскали затопленный королевский флагман, как его… «Поспешающий к восходу», – вещал чей-то густой бас. – Сокровищ, правда, на нём никаких не было, но кое-что все-таки мы нашли.

– И что же? – поинтересовался собеседник.

– Шахматы, которыми, как говорят, играли нарнианские короли. Ценная вещица.

Что-то (видимо, шахматная доска) глухо стукнуло по столу. Сьюзен повернулась на звук и увидела те самые шахматы, которыми когда-то играла в Каэр-Паравеле! Толстый чернобородый калорменец, который, судя по всему, и поднял их со дна моря, расставлял фигуры.

– Хороши, сказать нечего, – сказал его светловолосый собеседник, похожий на нарнианца.

– Дорогой господин, – вырвалось у Сьюзен. Калорменец посмотрел в её сторону.

– Что нужно тебе, о дева, подобная самой прекрасной розе в саду тисрока – да живёт он вечно? – спросил он.

– Моё внимание приковано к великолепным фигурам, что стоят на доске для древней и благородной игры, – проговорила Сьюзен, начиная понимать Элиана, приходившего в ужас от разговоров с калорменцами. – Могу ли я купить их у тебя, о славный и благородный муж?

– И что же ты можешь предложить, дева? – глаза калорменца как-то нехорошо заблестели; Сьюзен, правда, этого не заметила.

– У меня есть девятьсот полумесяцев.

Калорменец всплеснул руками и громко расхохотался.

– Девятьсот полумесяцев? – сквозь смех сумел сказать он. – Да ты даже одну пешку не сможешь купить! Эти шахматы стоят намного, намного дороже, дева! Впрочем, – его лицо приобрело лукавое выражение, – ты сможешь их получить, если выиграешь у меня.

– А что, если я проиграю? – спросила Сьюзен.

– О-о-о, тогда я получу тебя, дабы провести с тобой время в неге и наслаждении, о дева, – калорменец захихикал. – Ты принимаешь эти условия?

Сьюзен заколебалась. Еще раз посмотрев на толстое, некрасивое лицо калорменца, она с трудом переборола желание немедленно ответить «нет».

– Я даже сыграю без королевы, дабы дать тебе малый, словно льняное семя, шанс победить, – самодовольно ухмыльнулся толстяк.

– Да как ты смеешь… – тихо-тихо прошептала Сьюзен, с трудом сохранив самообладание. В шахматы её не мог обыграть никто в Нарнии, даже верховный король Питер!

– Я принимаю твои условия, о храбрейший из смелых, – произнесла она вслух, едва удержавшись от презрительного тона. Калорменец, широко улыбаясь, снял с доски белого ферзя.

Сьюзен прошла к столу, где сидел калорменский ныряльщик со своим собеседником, и заняла место напротив.

Очень быстро стало ясно, что калорменец явно поторопился с форой. Количество ходов едва перевалило за десяток, а позиция его была совершенно безнадёжной. Вскоре Сьюзен произнесла короткое слово «Мат».

– Выиграть с лишней королевой много умения не надо, – толстяк выглядел раздосадованным. – Сыграем теперь на равных.

Они снова расставили фигуры. Злость и самонадеянность – плохие помощники в шахматной игре; после первого неудачного наскока калорменец потерял коня, затем ладью… Сьюзен спокойно и уверенно вела решающую атаку, но после очередного хода схватилась за голову: вместо мата на доске стоял пат, белым фигурам некуда было ходить…

– Вот видишь, ты уже не смогла меня победить, дева. Ещё одна партия – и ты будешь моей! – захохотал калорменец.

Несмотря на браваду, третью партию он уже начал внимательно и вдумчиво. Сьюзен же неожиданно заиграла очень авантюрно, ошиблась, и преимуществом завладел калорменец. Ход за ходом позиция Сьюзен становилась всё более непрочной, а сама она играла неуверенно.

– Ну же, сдавайся, дева, и я отомкну своим ключом врата твоей непорочности, – с придыханием произнес толстяк, чувствуя близкую победу. Сьюзен вспыхнула и едва не запустила в него конём, которого она держала в руке, но вместо этого завершила ход, сняв с доски неприятельского слона.

– Пока что ты ещё не убедил меня, – презрительно скривив губы, сказала она.

Калорменец потянулся к своему ферзю, но внезапно задел рукой пешку; Сьюзен могла бы поклясться, что пешка сама прыгнула к руке её противника.

– Тронул – ходи, – холодно произнесла она. Калорменец неразборчиво выругался (Сьюзен разобрала только «…из брюха ослицы, разорванной стадом степных шакалов», но фраза была по крайней мере вчетверо длиннее) и двинул пешку вперёд.

Сьюзен задумалась. Несмотря на непонятную ошибку толстяка, положение оставалось тяжёлым. И тут ей почудилось, будто рубины в глазах коня тускло засветились, словно он просил Сьюзен сходить именно им.

Сьюзен взялась за коня… и чуть не отдернула руку – он дёрнулся, словно живой! Похоже, конь хотел сходить на какое-то определённое поле… Сьюзен, притворившись, что это она ходит конём, а не он сам совершает ход её рукой, поставил коня на пустую клетку, напав на ладью.

Калорменец отступил. Теперь таким же тусклым светом засветился изумруд на чёрном ферзе; Сьюзен сходила им, укрепив шаткую оборону.

– Тебе не уйти, дева, – калорменец сдвинул своего ферзя, явно замышляя атакующий маневр. Сьюзен протянула было руку, чтобы отступить конём, но увидела, что «просит хода» ладья. Взявшись за неё, Сьюзен дала шах. Толстяк потянулся к королю, но по пути… задел ферзя, опрокинув его на доску.

– Тронул – ходи, – голос Сьюзен звучал неумолимо.

– Проклятье! – калорменец в ярости хватил кулаком по столу. – Гнусная ведьма! Ты заколдовала фигуры, чтобы они играли против меня! Хватайте колдунью!

Во внезапно наступившей тишине зазвучал спокойный голос их соседа-нарнианца.

– Мой друг, похоже, выпил слишком много теребинтийского вина, и оно ударило ему в голову. Посмотрите – он уже шахматы не может в руках удержать!

Люди за соседними столиками разразились хохотом, затем его подхватил весь зал. Калорменец, взбешённый тем, что его выставили на всеобщее посмешище, выхватил ятаган и с неразборчивым рычанием рубанул нарнианца в бок…

Раздался негромкий треск, и калорменец упал, сражённый молнией. Сьюзен, не замечая этого, бросилась к нарнианцу.

– Я… всегда… мечтал… погибнуть… именно так… защищая Нарнию… – едва слышно прошептал светловолосый мужчина. – Но никогда… не думал… что погибну… чтобы… спасти королеву…

– Ты узнал меня? – потрясённо спросила Сьюзен.

– Истинная… Нарния… не погибнет… Королева… доберись… до Подземья… – нарнианец в последний раз посмотрел на Сьюзен, блаженно улыбнулся, и глаза его закрылись.

@темы: Fiction, Нарния

---

"То, что могло бы быть". Глава 4. Расставание

Warning: кое-какие аллегории в этой главе довольно-таки неполиткорректны. Я предупредил

Глава 4. Расставание.

Переночевав у гостеприимного, хотя и ворчливого господина Терциана (в благодарность Странник экспромтом сочинил на гитаре красивую мелодию, посвятив её хозяину дома), Сьюзен и Элиан с утра отправились на причал и действительно вскоре дождались перевозчика – болтливого калорменца на паруснике. Элиан, прикинув, сколько им предстоит идти под парусом даже при попутном ветре (минут двадцать), был заранее готов броситься за борт, но Сьюзен пошла на хитрость – едва ребята поднялись на корабль, она взяла Элиана за руку, шепнула «Молчи» и отвела на корму. Насколько ни был говорлив калорменец, он отлично понимал чувства, которые, должно быть, переполняли эту молодую пару (и жестоко при этом обманывался), и поэтому сосредоточился на своих прямых обязанностях – держать корабль на курсе.

 

– Не хватай меня так без предупреждения! – громким шёпотом заговорил Элиан, едва парусник отошёл от берега (перед этим он, конечно же, отдёрнул руку).

 

– В следующий раз, прежде чем взять тебя за руку, я издам об этом указ и дам тебе его прочитать, о исполненный благородного гнева рыцарь, – таким же шёпотом ответила Сьюзен.

 

Дорогой читатель, тебе, наверное, может показаться странным и даже неподобающим поведение королевы Сьюзен и сэра Элиана. Нарния разгромлена, всюду заправляют калорменцы, Аслан исчез, и не известно, вернётся ли когда-нибудь… а они шутят и подтрунивают друг над другом, словно отправляются не на сражение с невиданным врагом, а просто покататься по морю под парусом!

 

Да, это всё так. Но скажи мне, читатель, – неужели было бы лучше, если бы Сьюзен и Элиан всё время ходили с лицами, преисполненными великой печали, и время от времени восклицали: «Мы спасём Нарнию, чего бы нам это ни стоило!» Да их бы в чём-то нехорошем заподозрил первый же встреченный калорменец: как можно быть несчастным, если тобою правит мудрейший из мудрых, достойнейший из достойных – тисрок Ташбаана, да живёт он вечно? Не говоря уж о том, что это было бы просто скучно.

 

Подозреваю, что среди читателей этой истории будут дети. Неужели ты, уважаемый читатель, дал бы своим детям почитать скучную книжку с грустными персонажами? Да и, возьму на себя смелость утверждать, Сьюзен и Странник не переступают ту грань весёлости, после которой она становится не менее, а то и более скучна, чем грустно-постные физиономии (уж таких книжек, дорогой мой читатель, сейчас пруд пруди – и наверняка ты и сам читал не одну).

 

Их смешки и подначивания – из тех, что можно услышать только перед лицом великой опасности. Если ты слышал (а слышал ты наверняка) выражение «смеяться в лицо страху», то легко поймёшь, что именно в лицо страху уже второй день смеются Элиан и Сьюзен, и, думаю, сможешь понять их чуточку лучше.

 

Вернёмся же на парусник, который уже успел проделать треть пути до острова Дорн.

 

– Из Тесной Гавани, скорее всего, ходят корабли на Континент, – говорила Сьюзен Элиану. – А если и не на Континент, то до Теребинтии мы точно доберемся и сделаем там пересадку.

 

– Да, так мы и поступим, королева, – задумчиво ответил Элиан, смотря по сторонам.

 

– Тебя что-то беспокоит, Элиан? Неужели страх снова проник в твоё сердце?

 

– Нет, Сюзанна, я просто любуюсь видом. Никогда не видел такого прекрасного моря, ни в одном из миров.

 

– Когда я впервые попала сюда, я часто думала – а есть ли страна прекраснее, чем Нарния? Пока что никакая другая страна, где я бывала, не могла сравниться с ней. И, думаю, я никогда не найду такой страны.

 

– Красоту моря не в силах испортить даже человек, – сказал Элиан. – И красоту неба тоже.

 

– Будь у нас вино, я бы предложила тост – за то, чтобы Нарния снова стала прекрасной и доброй страной.

 

– Да здравствует Нарния! – Элиан закончил тост шёпотом.

 

Тесная Гавань между тем приближалась.

 

– В летописи Доррис говорилось, что на Одиноких островах снова процветает работорговля, – проговорил Элиан. – Калорменцы всё знают, но закрывают на это глаза – есть ещё работы, где дешевле использовать рабов, а не электрические машины…

 

– …И, похоже, у нас будет шанс познакомиться с ней поближе. Смотри, – Сьюзен показала на парусник с чёрным флагом, приближавшийся по левому борту.

 

– А может быть, и не будет, – ответил Странник: рядом с кораблём перевозчика появился калорменский катер.

 

Электрическая лодка сопровождала перевозчика до самой гавани, так что оставшийся путь обошёлся без приключений. Элиан в шутку подосадовал, что не удалось сразиться с пиратами.

 

Тесная Гавань уже во времена Каспиана Десятого вполне оправдывала своё название, а сейчас за множеством кораблей даже не было видно моря: казалось, что прямо на воде растёт целый лес из диковинных деревьев – столько было мачт. Перевозчик с большим искусством прокладывал себе путь через этот «лес», выкрикивая замысловатые выражения на калорменском. Сьюзен, умевшая кое-как изъясняться по-калорменски, временами краснела – «искусством» сквернословия перевозчик владел не менее, а то и более мастерски, чем навигацией.

 

За проезд калорменец запросил пятьдесят полумесяцев, но Элиан, с трудом сдерживаясь, чтобы не скривиться, начал торговаться, особенно упирая на то, что негоже в присутствии прекрасной женщины (Сьюзен даже смутилась) произносить бранные слова, да ещё и так громко. Перевозчик юлил и хитрил, утверждая, что это вовсе не ругательства, а морские термины, к тому же на другом языке – а ни для кого не секрет, что в другом языке то же самое слово может звучать как страшное проклятие. Но Сьюзен вынудила его сдаться, спросив на чистом калорменском – а что за маневр или часть корабля означает термин «грязный сын шакала и распутной девки, да падёт чума на твой род, да сожжёт молния Таша дотла твое презренное тело»?

 

Сторговались в результате на тридцати шести полумесяцах; Сьюзен отсчитала деньги, и ребята наконец-то спустились на пристань.

 

– Разрази меня гром, – Элиан схватился за гитару с таким видом, словно был готов хватить ею об землю и разбить. – Я не могу больше говорить с этими людьми!

 

– Тогда зачем же ты стал торговаться, если так не любишь с ними говорить? Отдали бы пятьдесят полумесяцев и шли спокойно, – пожала плечами Сьюзен.

 

– Я видел, как менялось твоё лицо после выкриков калорменца. Ненавижу, когда ругаются при… дамах.

 

– Значить, нужно выбирать то, что ты ненавидишь меньше, что ты и сделал, – Сьюзен улыбнулась. – Пойдём поищем, где здесь отчаливают корабли в Каэр-Паравел.

 

Узнав, что большой пассажирский корабль «Грозовая туча» направляется в Нарнию через четыре часа, ребята решили немного погулять по городу.

 

– Я не могу отделаться от мысли, что всё это когда-то уже было, – проговорила Сьюзен. – Во времена, когда мы возвели на трон принца Каспиана – тогда Нарния тоже была захвачена людьми, а исконные обитатели были либо истреблены, либо загнаны в самые глухие уголки страны. Но в то же время что-то изменилось… что-то очень важное.

 

– Мне кажется, я понимаю, о чём ты говоришь, королева, – ответил Элиан. Они сидели в уютном маленьком кейфе – так калорменцы называли места, где можно было посидеть под крышей и быстро перекусить. – Когда вы явились в Нарнию к Каспиану, вас ждали. В вас верили. На вас надеялись. А сейчас, когда никто не верит даже в Аслана… у людей и… других обитателей надежды больше нет.

 

– Мир, потерявший веру и надежду… – прошептала Сьюзен. – Но мы ведь вернём их, верно? – она так посмотрела на Странника, что тот не смог не ответить:

 

– Конечно, Ваше Величество.

 

Их внимание привлекли громкие радостные крики из здания напротив. Повернувшись, Сьюзен и Элиан увидели, как большая толпа ввалилась в причудливый дом, раскрашенный во все цвета радуги; на фасаде было нарисовано большое сердце.

 

– Что это? – удивилась Сьюзен.

 

– Не иначе как свадьба или что-то вроде, – развёл руками Элиан. – Может быть, посмотрим, как в этом мире поживает любовь?

 

Ребята перешли улицу и вслед за толпой вошли в радужный дом.

 

– Похоже на церковь, – шёпотом проговорила Сьюзен. Действительно, длинные скамьи и видневшийся на другом конце комнаты стол, напоминавший алтарь, вызывали именно такое сравнение. Тем временем к «алтарю» вышел «священник», весьма аляписто разряженный: цвета его одежды были столь яркими, что резали глаза.

 

– Братья и сестры! – громко закричал «священник». Толпа, разместившаяся на скамейках, ответила радостным гулом.

 

– Аслан, – Сьюзен и Элиан мгновенно насторожились, – завещал: любите друг друга. Ведь так?

 

– Так! – закричали зрители.

 

– Любое разумное и мыслящее создание должно делить свою любовь с другими. Любовь не знает границ!

 

– Любовь не знает границ, – подтвердили сидящие.

 

– Вроде бы всё верно, и всё-таки что-то здесь не так, – вполголоса проговорил Элиан. И тут они увидели, что именно было не так, и пришли в ужас.

 

К «алтарю» проследовали двое. Молодой мужчина в такой же цветастой, как у «священника», одежде, и… овца.

 

– И сегодня, чтобы показать всю безграничность любви, я, Радиан, обвенчаю нашего брата Каридиана с его самым любимым созданием – Динки!

 

Странная пара встала перед «священником»; овца поднялась на задние лапы, а передние вложила в руки человека.

 

– Согласен ли ты, Каридиан, разумное существо, взять в жёны Динки?

 

– Согласен.

 

– Согласна ли ты, Динки, разумное существо, стать женой Каридиана?

 

До этого момента Сьюзен и Странник, находившиеся в совершеннейшем оцепенении, надеялись, что просто видят какое-то представление-фарс, насмехающееся над заветами Аслана. Но…

 

– Согласна, – ответила овца. Она оказалась говорящей.

 

– Согласны ли вы быть вместе, пока смерть не разлучит вас?

 

Сьюзен еще никогда не чувствовала себя так, как сейчас. Она судорожно сжала кулаки (думаю, если бы она держала в руках камешек, он бы рассыпался в пыль), открыла рот, словно пытаясь что-то сказать… затем бессильно опустила голову, не в силах наблюдать за происходящим.

 

– Есть ли в этом зале кто-нибудь, кто знает причину, по которой разумные существа Каридиан и Динки не могут быть вместе?

 

– Спокойнее, Сьюзен, – Элиан взял её руку в свои. Ему и самому было очень трудно совладать с собой, но пока что он держался.

 

– Объявляю вас мужем и…

 

– Нет! – вскочив, отчаянно крикнула Сьюзен. В зале воцарилась полная тишина; все присутствующие повернулись на голос.

 

– Почему? – невинным тоном осведомился Радиан.

 

– Это же… это же… – Сьюзен задыхалась от гнева. – Неправильно…

 

– Почему? – «священник» искренне недоумевал. – Они живые, разумные, любят друг друга… ведь так?

 

– Так, – в один голос подтвердили Каридиан и Динки.

 

– Так почему же они не могут исполнить главный завет Аслана?

 

– Аслан, – тут уже, не выдержав, резко поднялся с места Элиан, – завещал совсем другое!

 

– Правда? – на лице «священника» был написан притворный ужас. – Неужели мы отошли от заветов Аслановых? Страшная кара ждёт нас, братья и сестры!

 

Толпа разразилась дружным хохотом.

 

– Может быть, так оно и есть, – тихо-тихо прошептал Странник.

 

– Вам не дано понять истинной прелести любви, – Радиан возвысил голос. – Что вы можете о ней знать, ограничив своё познание только друг другом? Подчиняясь животному инстинкту, что влечёт друг к другу самца и самку – а не Аслан ли сказал, что возвращаясь к животным повадкам, вы снова станете подобны животным?

 

Сьюзен молчала, сдерживая слёзы; Странник снял с плеча сумку и поставил её на пол.

 

– И только преодолев это животное влечение, вы сможете открыть для себя истинную, великую любовь! – гремел Радиан. – Вы поймёте, что любовь нужно дарить всякому существу, что Аслан наделил разумом. Вы поймёте, что есть настоящее наслаждение!..

 

– Сьюзен, – зашептал Странник. – Как только я заиграю, хватай мою сумку и беги отсюда. Обо мне не беспокойся – мы ещё встретимся.

 

– Но…

 

– Никаких «но», Ваше Величество! Вы должны спастись во что бы то ни стало!

 

– Элиан…

 

– Беги!

 

Странник сдёрнул с другого плеча чехол, достал гитару и заиграл тихую мелодию.

 

– Быстрее!

 

Сьюзен подхватила сумку Элиана и бросилась к выходу. Странник продолжил вести мелодию – простенькое сочетание звуков, повторяемое снова и снова; мелодия гипнотизировала, отнимала разум…

 

– А-э-э… – только и сумел произнести Радиан.

 

– Бе-е, – жалобно проблеяла Динки, опустившись на четыре лапы.

 

А Странник всё играл и играл, добавляя незаметные штрихи и обертона. Взгляды людей постепенно утрачивали осмысленность.

 

– Станете подобны животным, – прошептал Элиан.

 

– А-а-а! – со звериным воплем Каридиан бросился на Динки, пытаясь впиться зубами ей в ногу. Овечка отчаянно вскрикнула и, не разбирая дороги, понеслась к выходу, сшибив по пути не одну скамейку. Люди падали друг на друга в беспорядке, несколько из них пострадали от овечьих копыт.

 

Мелодия упростилась до предела – всего две или три ноты в быстром ритме. Странник услышал треск разрываемой ткани, затем – совершенно нечленораздельные крики и стоны.

 

– Вот ваше настоящее наслаждение…

 

Стоны постепенно заполнили весь зал, заглушая даже музыку. Элиан неожиданно ударил по нижним струнам, извлекая рычащий звук. За ним – ещё и ещё один.

 

– А вот и страшная кара, – подняв голову, чтобы не видеть отвратительного зрелища перед собой, Странник продолжал высекать страшные созвучия. По потолку пошли трещины…

 

– Делай, что должен, и будь, что будет, – за шумом Странник даже не услышал собственного голоса.

 

Стоя рядом с кейфом, Сьюзен увидела, как ярко раскрашенный дом сложился, словно карточный. За мгновение до того, как рухнули стены, она заметила (или ей показалось, что она заметила?) яркую вспышку.

 

– Элиан… – прошептала она. Сомнений не было – из радужного дома живыми выбрались только двое: она и овечка Динки. Других выходов, через которые мог бы ускользнуть Странник, не было.

 

«Мы ещё встретимся», – казалось, Сьюзен до сих пор слышала его последние слова. Она снова осталась одна.

 

– Ты исполнил свой долг… спас меня… – почти бессвязно шептала Сьюзен. – Чтобы я тоже смогла исполнить… свой… – она нетвердой походкой зашагала туда, где вроде бы находился порт. И вовремя – вокруг уже стала собираться толпа зевак, но пока что их внимание привлекал только рухнувший дом, и можно было уйти незамеченной.

 

Сьюзен не помнила, как добралась до гавани, как купила билет на «Грозовую тучу» и как прошла в свою каюту. Едва закрыв дверь, она упала на постель и заснула.

@темы: Fiction, Нарния

---

"То, что могло бы быть". Глава 3. Одинокие острова

Глава 3. Одинокие острова.

Наутро ребята плотно позавтракали, и начались последние приготовления. Доррис почти ничего не говорила – всё равно события этого утра вскоре навсегда забудутся. Вместо этого она уложила в сумки несколько листов бумаги и пару странно выглядевших амулетов, а также небольшой запас еды и мешочек, в котором что-то звенело.

 

Сьюзен и Странник в последний раз обняли старую морскую свинку, взяли свои вещи и вышли из пещеры Тумнуса. Через мгновение их ослепила яркая вспышка...

 

...а когда свет рассеялся, они обнаружили, что стоят уже не у входа в древнюю пещеру, а на вершине холма, с которой было видно море и окрестные острова.

– Остров Фелимат! – воскликнула Сьюзен, отлично помнившая эти места, словно только вчера ходила по склонам холма. – Но... как мы здесь оказались? Вроде бы мы сидели в пещере мистера Тумнуса с милой свинкой Доррис, и вдруг – уже здесь...

 

– Доррис перенесла нас сюда с помощью защитной системы, которая отправила сюда же трёх калорменцев, – медленно, с трудом вспоминая, что произошло, проговорил Странник.

 

– Калорменцы не могут здесь вести такой же строгий учёт, как в Нарнии, так что если мы прибудем с Одиноких островов, это возбудит меньше подозрений, – продолжила Сьюзен.

 

– А в Нарнии надо попасть в Каэр-Паравельскую Академию мифологии, где мы сможем что-нибудь узнать о твоих дарах, – закончил Странник.

 

– Идём вниз, – Сьюзен показала на деревушку, стоявшую у моря. – Там мы найдём способ добраться до Нарнии.

 

Странник пошарил в сумке и наткнулся на что-то завёрнутое в плотную бумагу. Достав и развернув свёрток, он обнаружил амулет.

 

– Щит от молний, – прочитал он на листке, который развернул. – Чтобы использовать, наденьте на шею. Щит выдерживает пять попаданий молнии, после чего требуется перезарядка. Да хранит вас Аслан.

 

Сьюзен нашла в своей сумке точно такой же амулет и несколько отпечатанных мелким шрифтом листов.

 

– Доррис – просто молодец, – улыбнулась она, начав читать. – Здесь то, что мы должны знать, чтобы не вызвать подозрений у первого же встреченного калорменца. Она не могла рассказать об этом сегодня, потому что мы всё забыли бы, но бумага не забывает ничего.

 

Сьюзен и Странник надели амулеты, затем сели под ближайшим деревом и внимательно прочитали всё, что передала им Доррис.

 

– Как ты думаешь, не придут ли новые калорменские солдаты к убежищу Доррис? – спросила Сьюзен.

 

– Если придут, то, боюсь, Одинокие острова вскоре постигнет проблема перенаселения, – взяв на гитаре меланхоличный аккорд, усмехнулся Странник.

 

Он ошибался. Как только морская свинка отправила их на Одинокие острова, она сразу же изменила настройки. Следующий незадачливый "посетитель" отправился бы на Север, в замок Скальзуб, где, правда, "культурные" великаны уже не жили, но выбраться оттуда по-прежнему было крайне затруднительно. Странник и Сьюзен, конечно же, об этом не знали.

 

– У нас тысяча калорменских полумесяцев, – объявила Сьюзен, пересчитав монеты из мешочка Доррис.

 

– Немалые деньги, наверное, – всё с той же усмешкой сказал Странник.

 

– Интересно, когда же им придёт в голову выпускать вместо золотых денег бумажные, – улыбнулась Сьюзен, складывая монеты обратно в мешочек и завязывая его изящным узелком.

 

Посидев ещё немного в уютной тени, ребята отправились вниз – туда, где располагалась деревня, давным-давно бывшая владением герцогов из рода Берна.

 

В деревне было неожиданно тихо, как будто жители полностью её покинули. Только на причале Сьюзен заметила какое-то движение.

 

– Пойдём туда? – предложила она.

 

– Даже и не знаю, – Странник выглядел обеспокоенным. – Вдруг это калорменские работорговцы, а в деревне все попрятались, чтобы не попасть к ним в лапы?

 

– Эй, вы! – раздался голос из большого дома справа. – Что вы делаете на улице? Прячьтесь скорее!

 

Сьюзен колебалась; как и Странник, она задумалась, кому можно доверять меньше – незнакомцу, приближавшемуся от причала, или незнакомцу, звавшему их в дом.

 

– Вам что, совсем жизнь не дорога? – зашептал голос справа. И Сьюзен, и Странник решили, что с жизнью им пока расставаться не стоит, и вбежали в дом.

 

– Вы кто такие? – закрыв дверь, спросил хозяин. – Не видел я вас раньше в нашей деревне.

 

– Мы путешественники, прибыли с... Континента, – ответила Сьюзен, как советовала Доррис на распечатанных листах.

 

– Значит, вы этого ещё не видели, – проговорил хозяин, коренастый бородатый мужчина, такой невысокий, что его можно было принять за гнома.

 

Незнакомец тем временем вышел на середину деревни, и ребята наконец смогли его разглядеть. Он был стар; волосы были белы, словно морская пена, одежда истрёпана. Шел старик босиком.

 

– Аслан! – воскликнул старик. Сьюзен и Страннику пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не выдать своих чувств.

 

– На кого ты оставил Нарнию, Аслан? За что так жестоко наказал мой народ? – Старик упал на колени и зарыдал. Сьюзен очень хотелось выскочить из дома, броситься к нему и утереть слёзы, и она не удержалась бы, если бы Странник не спросил:

 

– Кто это?

 

– Это Безумец Восточного океана, – сказал хозяин.

 

– Почему вы прячетесь от него? – удивилась Сьюзен.

 

– Потому что любой, кто подойдёт к нему, тут же падает мёртвым.

 

Сьюзен вздрогнула; Странник смотрел на человека-гнома с недоверием.

 

– Накажи лучше меня, Аслан, – в голосе старика слышалось столько неизбывной боли, что Сьюзен пришлось закусить губу, чтобы не расплакаться. – Накажи за то, что я в страшные дни не уберёг Нарнию!

 

– По Островам ходит легенда, что это несчастный выживший из ума король Тириан, – сказал хозяин. – Будто бы калорменцы сначала держали его в плену, а потом, когда Нарния пала окончательно, пустили его в утлой лодчонке по воле волн. Какой же вздор придумывают люди, чтобы придать любому событию... как там говорят рифмоплёты... "романтический ореол". Какой может быть ореол у бесславной кончины в застенках?

 

Хозяин продолжал говорить, но Сьюзен и Странник его уже не слушали. Уже оба хотели броситься к старику, чтобы узнать, действительно ли он – король Тириан (почему-то – уж не знаю, почему – они в этом нисколько не сомневались), но вызывать подозрения было ни в коем случае нельзя.

 

– А откуда известно, что к нему нельзя подходить? Кто-то пробовал? – слегка насмешливо спросил Странник.

 

– Мы сами никогда не пробовали, но рассказывают, что когда он появился на Островах впервые, калорменец, попытавшийся схватить его, тут же упал мёртвым.

 

– Так я и думал, – вполголоса проговорил Странник.

 

Старик (король Тириан?) тем временем поднялся с колен и побрёл назад к причалу. Сьюзен проводила его взглядом, исполненным печали, и отвернулась – не хотела, чтобы видели её слёзы.

 

– Не слишком ли много странного для нашего маленького Фелимата? – пробурчал хозяин. – Сегодня этот юродивый, вчера откуда-то явились трое громовержцев Таша и всё твердили, что упали с неба...

 

Старик добрёл до причала и отплыл; Сьюзен попыталась рассмотреть, куда же он направил свою лодку, но та словно растворилась в морских просторах.

 

– Теперь можно выходить, – сказал хозяин. – Но раз уж вы оказались в моём доме, не откажетесь ли разделить со мной скромную трапезу? Кстати, меня зовут Терциан, – словно спохватившись, добавил он.

 

– Я Эл... Элиан, – Странник протянул руку Терциану.

 

– А я Сюзанна. – Сьюзен редко пользовалась своим полным именем, но сейчас оно почему-то показалось ей особенно уместным.

 

– Что ж, Элиан и Сюзанна, отведайте же жареной рыбы по старинному рецепту, который хранится в нашей деревне, как говорят, ещё со времён лорда Берна! – Терциан поставил на стол сковороду, полную аппетитнейшей рыбы. Сьюзен и Странника не пришлось приглашать дважды.

 

Угостившись жареной рыбой (а приготовлена она была действительно чудесно), ребята поблагодарили Терциана за гостеприимство и пошли на причал.

 

– А ты не говорил, что тебя зовут Элиан, – сказала Сьюзен, когда за ними закрылась дверь.

 

– Это не настоящее имя, – ответил Странник. – Доррис говорила, что нарнианские мужские имена заканчиваются на "-иан", вот я и добавил это к своему имени. А что, очень даже верно звучит, – он вздохнул.

 

– Можно... я буду тебя так называть? – спросила Сьюзен. – Мне нравится это имя.

 

– Только если я буду называть тебя Сюзанна. – Сьюзен уже привыкла к насмешливости Странника и потому лишь улыбнулась в ответ.

 

– Нам нужно добраться до Дорна. Видишь вон тот городок? – спросила Сьюзен, когда ребята вышли на причал; рукой она указывала на видневшуюся на горизонте Тесную Гавань – столицу Одиноких островов.

 

– Вижу. Вплавь до него мы не доберёмся, а полётам нас Доррис не обучила. Может быть, стоит купить лодку у кого-нибудь из здешних рыбаков, хотя бы у того же Терциана?

 

– Боюсь, рыбацкие лодки не рассчитаны на такие долгие прогулки, – покачала головой Сьюзен. – А спрашивать здешних жителей, как отсюда выбраться – они поймут, что никакие мы не путешественники.

 

– Как жаль, что мы упустили короля, – в голосе Странника слышалась явная досада. – У меня такое чувство, что этого нельзя было делать ни в коем случае.

 

– Но того, что могло бы случиться при этом, ты не знаешь, – Сьюзен вернула ему колкость. Странник разом помрачнел.

 

– Нет. Мои возможности простираются не так далеко, чтобы знать абсолютно всё. Мой разум просто не вместил бы всего многообразия... – Странник вздрогнул. – Представь, что каждая мельчайшая частичка, каждая капелька Восточного океана каждую секунду может измениться миллионом, нет, миллионом миллионов различных способов, – Странник говорил почти шёпотом, его голос дрожал. – Аслан показал мне всё на краткий миг, во много раз меньше мгновения... но даже этот миг вызвал у меня трепет.

 

– Смотри! – Сьюзен снова показала в сторону Тесной Гавани. От Дорна к Фелимату отправлялось какое-то судно; оно было ещё слишком далеко, чтобы хорошо его рассмотреть, но даже отсюда видно было, что на нём нет паруса, а для вёсельного оно двигалось слишком быстро.

 

– Калорменский электрический корабль, – задумчиво произнёс Странник. – В любую секунду он может изменить курс... или же через еле заметную пробоину в двигатель попадёт вода, и он взорвётся... – Он явно был всё ещё пленён своим видением.

 

– Очнись! – Сьюзен схватила его за плечи и потрясла. Странник помотал головой, словно просыпаясь от глубокого сна. Электрический корабль (катер, как решила называть его Сьюзен) тем временем приближался, совершенно определенно направляясь именно к фелиматской пристани.

 

Со стороны деревни послышались обрывки разговора.

– Клянусь Ташем, я найду того, кто сотворил со мной эту скверную шутку, – сказал один голос. Сьюзен узнала его – тот самый калорменский капитан, что вчера разговаривал с дверью. Ребята неосознанными движениями спрятали под одежду амулеты.

 

– Добраться бы только до Континента, – сказал другой голос, помоложе.

 

– Таркаан Ришда должен узнать, что в Нарнии всё ещё сохранилась нечестивая варварская магия… Эй! А вы кто такие? – Капитан увидел ребят на причале и окликнул их.

 

– Путешественники с Континента, господин, – ответил Странник. – Ждём ближайшего корабля, чтобы продолжить наше путешествие. Да благословит Таш громовержцев, проводников воли своей, – добавил он калорменскую хвалу солдатам, вытянув вперёд руку с растопыренными пальцами в жесте приветствия.

 

– Да будет гладкой дорога, и да минуют путника перуны небесные, – ответил капитан. – Но ближайший корабль, который пристанет к этой земле, заберёт нас.

 

– Мы с радостью уступим благородным воинам, – с коротким поклоном произнесла Сьюзен, – ибо долг их важнее наших стремлений.

 

– Вы сможете отправиться в путь на корабле, что явится завтрашним утром, – сказал капитан. «Утешил, ничего не скажешь», – тихо-тихо пробурчал Странник. Вслух же он сказал:

 

– Прощайте, доблестные повелители молний. И да не придётся нам никогда обратить оружие друг против друга, а только против общего врага. – Странник снова отсалютовал, взял за руку Сьюзен (сделав при этом над собой усилие, самой Сьюзен оставшееся непонятным) и неторопливо побрёл к деревне. Оказавшись на безопасном расстоянии от калорменцев, Странник отпустил руку Сьюзен и тяжело вздохнул.

 

– Я думал, у меня от этих витиеватых речей язык отсохнет, – с неприязнью проговорил он.

 

– У тебя хорошо получилось… Элиан, – Сьюзен впервые обратилась к нему по имени, и ей показалось, что между ними исчезла какая-то невидимая преграда. Ей не нравилось обращаться к Страннику по этому безликому прозвищу: это было столь же неестественным для неё, как если бы она просила всех называть себя исключительно «Ваше Величество».

 

– Но лучше, королева Сюзанна, – Странник был верен своему обещанию, – чтобы это больше не повторялось.

 

– Этого тебе не сможет обещать даже Аслан, – Сьюзен грустно улыбнулась. – А… зачем ты взял меня за руку, и почему так не хотел этого делать?

 

– Ты, наверное, не слишком внимательно прочитала то, что передала нам Доррис, – к Страннику вернулся его обычный саркастический тон. – Я взял тебя за руку, чтобы показать калорменцам, что мы путешествуем вместе. Иначе тебе тоже пришлось бы поупражняться в красноречии. А вот не хотел я этого делать потому… – он запнулся, словно у него перехватило дыхание.

 

– Элиан… – начала было Сьюзен.

 

– Я – Странник, – оборвал он её. – Моя жизнь – это странствия, и в этих странствиях я служу Аслану. И ничего – абсолютно ничего – я не могу поставить выше служения. Помнишь, Сюзанна, – даже в страстном монологе Странник не упустил этой детали, – великую битву при Беруне, когда было сокрушено войско Белой Ведьмы?

 

Сьюзен кивнула, не в силах произнести ни слова.

 

– Что тогда Аслан сказал Люси, тогда ещё не королеве, когда она ненадолго задержалась возле своего брата Эдмунда, исцеляя его раны дольше, чем это было нужно?

 

– «Промедление ради одного может стоить жизни многим», – прошептала Сьюзен.

 

– И мне нельзя ставить чувства выше долга, Ваше Величество. Ты можешь представить, королева, сколько людей, которым Аслан даровал возможность узнать, что могло бы случиться, не узнают этого, если я поддамся чувствам и откажусь исполнить долг?

 

– Ты боишься…

 

– Слишком привязаться к тебе, Сюзанна. – Странник опустил голову. – И боюсь, что если это произойдёт, я не смогу помочь тебе.

 

– Аслан не послал бы тебя сюда, если бы не знал, что ты сможешь мне помочь, – сказала Сьюзен, посмотрев Страннику прямо в глаза. – Нет, – вдруг одёрнула она себя, – помочь не мне – помочь Нарнии, восстановить в ней царство Асланово. Помочь Аслану снова вернуться в этот мир, – с каждым словом её голос твердел и приобретал властные, по-настоящему королевские нотки.

 

– Это одна чаша весов, – Странник отвёл глаза. – Прибавь к этому всё то, что уже было совершено во имя Аслана, и то, что будет совершено… точнее, может быть, будет совершено. А на другой чаше весов – один человек, привязанность к которому может всё это разрушить. Это мог быть любой из тех, чьи жизни я уже прожил вместе с ними. Это можешь быть ты – и со всеми другими людьми меня преследовал такой же страх, как сейчас с тобой…

 

– Я помогу тебе преодолеть твой страх, – Сьюзен улыбнулась и едва не обняла Странника, но сдержалась – от этого стало бы только хуже.

 

– Прости, Сьюзен… я, наверное, наговорил глупостей, – Странник улыбнулся одними уголками губ.

 

– Чему быть, тому не миновать, Элиан, – снова заглянув Страннику в глаза, сказала Сьюзен. – Выброси из головы то, что могло бы быть, если бы ты ради меня предал… долг, и исполняй его. Как сказал один мудрец – делай, что должен, и будь, что будет.

 

Странник неожиданно опустился на колени.

 

– Королева Сюзанна! (Сьюзен только рукой махнула.) Я присягаю тебе на верность. Слава Нарнии!

 

Сьюзен, напустив на себя важный вид и едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться (от радости ли или оттого, что вся ситуация выглядела почему-то очень смешно – она не знала и сама), слегка ударила Странника по плечу и произнесла:

 

– Доблестный воин, я посвящаю тебя в рыцари ордена Великого Льва, и отныне ты с частью будешь носить имя… Элиан Странник, – Сьюзен чуть не показала ему язык. – Встань с колен, сэр Элиан.

 

Странник… нет, сэр Элиан поднялся с колен, благоговейно взирая на свою королеву.

 

– А теперь, сэр Элиан, нам нужно поискать место для ночлега. Надеюсь, милейший Терциан не откажется приютить в своём доме королевство Нарнию? – Сьюзен всё-таки не удержалась и прыснула от хохота.

 

– Думаю, что нет, королева Сюзанна, – лицо Элиана оставалось совершенно серьёзным.

@темы: Fiction, Нарния

---

"То, что могло бы быть". Глава 2. Рассказ морской свинки

Глава 2. Рассказ морской свинки.

– Когда калорменцы захватили Нарнию и пленили короля Тириана... – начала Доррис, когда ребята расправились с угощением. – Они истребили почти всех говорящих животных и многие говорящие деревья, – голосок морской свинки задрожал, – а большинство оставшихся в живых обратили в рабство. Деревья теперь следят за всем, что происходит в Нарнии, и докладывают об этом наместнику тисрока.

 

– То есть калорменцы уже знают, что мы здесь? – слегка испуганно спросила Сьюзен.

 

– Если бы опушку на Фонарном Угле не вырубили, то знали бы, – Доррис, как показалось Сьюзен, улыбнулась нижней губкой. – А так мы пока что в полнейшей безопасности. Но слушайте дальше.

 

Вскоре после Падения наместник тисрока обнаружил в подвале Каэр-Паравела электрический фонарик, в незапамятные времена потерянный королём Эдмундом. Лучшие волшебники и учёные Калормена долго ломали головы над его устройством и в конце концов научились добывать электричество. И начался... технический прогресс – так ведь это называют в вашем мире, правильно?

 

– Да, так, – Сьюзен почувствовала глубокую печаль. Милая, чудесная Нарния, страна из детской мечты... неужели она превратилась в подобие её собственного мира?

 

– Теперь по Нарнии ходят электрические поезда, по морям плавают огромные корабли с электрическими двигателями... Они уже пытаются и летать, но пока что ни одну из своих машин в воздух они так и не подняли...

 

– Наше счастье, что они не изобрели двигатель внутреннего сгорания, – тихо проговорил Странник.

 

– А ещё они создали страшное оружие – молниемёты, как они его называют. Такой молнией можно оглушить, сильно обжечь или, – Доррис поёжилась, – испепелить.

 

– Ужасно, – только и смогла сказать Сьюзен. – Но... как мы сможем бороться со всем этим?

 

– Это не самое ужасное, – тяжело вздохнула морская свинка. – Нарния забыла Аслана...

 

– Что?! – хором воскликнули Сьюзен и Странник.

 

– Забыла. Как и Калормен забыл Таша, каким он являлся на самом деле. Они теперь верят в нового рукотворного бога – электричество, хоть и зовут его по привычке Ташем...

 

– Но как человек может создать... – начала было Сьюзен.

 

– Это вина Обезьяныча, – прервала её Доррис. Именно он подорвал веру Нарнии в Аслана... а окончательно она была утрачена после калорменского завоевания. Кто поверит в покровителя, не пришедшего на помощь в самые тяжёлые времена?

 

– Обезьяныч? – недоумённо переспросила Сьюзен.

 

– Ах да, ты же не знаешь... – И морская свинка пересказала все печальные события последних времён: как Обезьяныч нашёл львиную шкуру, как одел ишака львом, как попал в плен король Тириан, как объявил Обезьяныч, что Аслан и Таш суть одно... и как безропотно сдались нарнианцы на милость Калормена. Когда она закончила, Сьюзен не выдержала и расплакалась. Странник хотел взять её за руку, чтобы хоть как-то утешить... но в последний момент отдёрнул руку, словно обжегшись.

 

– Ваше Величество… – проговорила Доррис. – Нарния ещё не погибла, чтобы её оплакивать…

 

– Это не Нарния, – сквозь слёзы ответила Сьюзен. – Это просто земля, которая когда-то называлась Нарнией…

 

– Сьюзен… Нарния будет жить, – Странник говорил медленно, слова давались ему с большим трудом, – до тех пор, пока есть в ней хоть кто-то, кто не забыл Аслана. Даже если все они сейчас в этой комнате.

 

Сьюзен посмотрела на Странника; в её мокрых от слёз глазах читалась благодарность.

 

– И после Великого Падения, – как ни в чём не бывало продолжила Доррис, – Аслан явился в лес, что лежит между мирами, и нашёл там меня. Время в этом лесу вообще не движется, так что я осталась такой же, какой была, когда мистер Кеттерли отправил меня туда.

 

Аслан одарил меня речью и перенес сюда, в убежище, оборудованное по последним достижениям здешней техники. Он сказал – ждать посланца и королеву, и вот вы здесь.

 

– Сколько лет прошло с… Падения? – спросила Сьюзен.

 

– Пятнадцать. Или двадцать, – морская свинка потешно почесала в затылке. – Немало.

 

– Расскажи нам побольше о том, во что превратилась Нарния за это время, – попросила Сьюзен.

 

– Пройдите сюда, Ваше Величество, – Доррис показала на тот самый диковинный стол, с помощью которого она вызвала поднос с едой. Кнопок на нём было никак не меньше сотни – у Сьюзен просто глаза разбежались.

 

– Что это? – спросила она.

 

– Это называется «терминал». Аслан предупреждал, что Ваше Величество, скорее всего, не умеет с ним обращаться…

 

– Позвольте мне, – Странник прошел к столу-терминалу, нажал несколько кнопок, и на стене над столом появилось изображение Аслана.

 

– Не все деревья сдались калорменцам. Некоторые из них присоединились корнями к нашему терминалу и рассказывают мне о том, что происходит в Нарнии, – сказала морская свинка. – Вы сможете прочитать здесь летопись, которая будет намного полнее моего рассказа. Да и быстрее это выйдет, – Доррис тихонько хрюкнула.

 

Следующий час Сьюзен и Странник посвятили изучению летописи Доррис. Странник очень ловко и умело обращался с терминалом – это было ему явно не впервой, но Сьюзен так и не решилась спросить посланца Аслана, где он этому научился.

 

Внезапно комната озарилась красноватой вспышкой; зазвучал тревожный сигнал, а на экране появилось слово «Опасность».

 

– Уступите мне место, – Доррис заторопилась к терминалу. Запрыгнув в кресло, она нажала несколько кнопок; на экране появилось изображение площадки перед пещерой Тумнуса. Там стояли три калорменца со странными ружьями в руках. – Молниемёты, – шепнула морская свинка, затем нажала ещё одну кнопку.

 

– Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста, – сказала дверь.

 

– Мы – воины Таша, разящие молниями во имя тисрока – да живёт он вечно! – предводителя троицы, старого бойца, наверняка когда-то сражавшегося ещё на мечах, говорящая дверь не испугала.

 

– Сейчас вы увидите, как я отваживаю непрошеных гостей, – Доррис снова тихо хрюкнула – похоже, этот звук заменял ей хихиканье. Она нажала ещё несколько кнопок.

 

– Вы не имеете права находиться здесь. Искренне сожалею. До свидания.

 

Дверь ярко вспыхнула; Сьюзен и Странник прикрыли глаза – настолько ярко сверкнул экран. Когда свет рассеялся, калорменцев на площадке не было.

 

– Что с ними случилось? – спросила Сьюзен.

 

– Ничего особенного. Они не погибли, не волнуйтесь, Ваше Величество, – Доррис помотала головой. – Они просто забудут то, что с ними было последние несколько часов… а находятся они сейчас где-то в Теребинтии или на Одиноких островах. Аслан посчитал, что такого средства обороны мне вполне хватит.

 

– Если человек видит то, что ему видеть не позволено, он всё это быстро забывает, – задумчиво произнесла Сьюзен. – А забуду ли я то, что случится со мной здесь? – неожиданно спросила она у Странника.

 

– Это знает только Аслан, – с небольшим, еле заметным опозданием сказал Странник. Сьюзен, впрочем, не обратила на это внимания.

 

– Ваше Величество и ваш спутник наверняка обнаружили в летописи кое-что интересное, – сказала Доррис и, как показалось Сьюзен, подмигнула.

 

– Ты имеешь в виду «Каэр-Паравельскую академию мифов и легенд»? – спросила Сьюзен.

 

– Да-да, именно её, – морская свинка захлопала в когтистые ладошки.

 

– Но что мы там можем найти? – пожал плечами Странник.

 

– Королеве Сьюзен наверняка понадобятся её волшебные дары, полученные в незапамятные времена, – Доррис посмотрела на Странника, словно стыдя юного посланника Аслана за недогадливость. Тот даже покраснел. – А в этой Академии, – свинка снова хрюкнула, – изучают именно их, да и саму королеву Сьюзен – представляете?

 

– Изучают… меня? – Сьюзен в одно и то же время захотелось засмеяться и скривиться. «Изучение» в ее представлении казалось чем-то вроде иссечения на составные части на каком-нибудь лабораторном столе.

 

– Большего я не знаю, – вздохнула Доррис. – Вам предстоит разузнать всё самим.

 

– Но как мы попадём туда? – спросила Сьюзен. – Не можем же мы просто прийти в Каэр-Паравел и сказать «Мы хотим послушать лекцию»?

 

– Нет, конечно, – замахала лапками Доррис. – Стоит вам покинуть эту пещеру и оказаться на виду хоть у одного дерева, о вашем прибытии тут же будет оповещен каэр-паравельский наместник таркаан Ришда. И самое большее через час воины Таша приведут вас пред его несветлы очи.

 

– Тогда как же нам быть? – проговорил Странник. – Не можем же мы освободить Нарнию, не выходя из этой пещерки? – он обвел рукой небольшое пространство вокруг себя.

 

– А наблюдают ли деревья за Одинокими островами? – спросила Сьюзен.

 

– Вряд ли, – Доррис снова улыбнулась, оттопырив нижнюю губу. – Ни один древесный корень не может быть настолько длинным, чтобы протянуться под морем на многие мили.

 

– Тогда, может быть, твоя дверь сможет забросить нас туда, как этих калорменцев? Может ли она просто перенести нас на Одинокие острова, не отбирая памяти?

 

– Как-то не очень хочется забыть всё, что мы узнали в этой пещере, – хмыкнул Странник.

 

– Нет, действие машины нельзя разделить на составные части, – покачала головой Доррис. – Но вы можете поужинать и переночевать здесь, а в путь отправиться с утра.

 

Ужин был столь же обильным и вкусным, как и обед, и появился на таком же летающем подносе. Затем технические чудеса продолжились – прямо из пола выросли две кровати, возможно, не слишком роскошных, но мягких и удобных.

 

– Окинь взглядом свои владения, королева Сьюзен… ибо сейчас ты действительно можешь увидеть все свои владения, – мрачно пошутил Странник. Сьюзен лишь тяжело вздохнула.

 

@темы: Fiction, Нарния

---

"То, что могло бы быть". Глава 1. Возвращение в Нарнию.

В преддверии премьеры "Принца Каспиана" вспомнил я, что когда-то писал фик по "Нарнии". Интересно просто было, что бы написал дедушка Льюис, доживи он до наших дней...
Мне, конечно, до Клайва Стейплзовича далеко, но все-таки надеюсь, что вам понравится

Название: То, что могло бы быть
Фандом: Хроники Нарнии
Автор: Спектр aka loony_spectre
Герои: Сьюзен Певенси, НМП
Рейтинг: G
Категория: джен, adventure
Саммари: После гибели братьев, сестры и родителей Сьюзен Певенси возвращается в Нарнию, чтобы узнать, что могло бы быть, если бы они не погибли.
Дисклеймер: Мир Нарнии и персонажи принадлежат Клайву Льюису.
Warning: Некоторые аллегории могут показаться неполиткорректными.

Глава 1. Возвращение в Нарнию.

Никому в мире я не пожелал бы пережить то, что пережила несчастная Сьюзен Певенси в день, когда погибли её родители, братья и сестра. Запершись в своей комнате, она плакала до тех пор, пока не иссякли слёзы, а затем долго лежала в постели, не в силах даже пошевелиться.
Похороны прошли для Сьюзен как в тумане. Она не видела и не слышала ничего вокруг и даже не смогла сказать ни слова, когда её подвели к гробу.
Следующие несколько дней Сьюзен тоже провела в своей комнате, практически не выходя. Она снова и снова рассматривала старые фотографии, где они были ещё все вместе, даже пыталась говорить с Питером, Эдмундом и Люси. Фотографии, конечно же, не отвечали, и тогда Сьюзен снова плакала.
Однажды ночью ей приснилась Нарния. Та самая Нарния, которую она так усердно старалась забыть и над которой постоянно подшучивала, когда о ней говорили братья и Люси. Приснился Каэр-Паравел, где она была королевой Сьюзен Великодушной. Приснился Великий Лев…
– Аслан… – прошептала она, просыпаясь. Сон был так прекрасен, что на глазах у неё выступили слёзы.
– Сьюзен? – спросил кто-то тихим и мягким голосом. Девочка подняла голову, чтобы посмотреть, кто же к ней обращается, но сквозь пелену слёз увидела только неясные контуры лица и рыжие волосы.
Она раскрыла рот от изумления.
– Аслан?! – Сьюзен вскочила с кровати и протянула руки для объятий, но чья-то ещё рука (а у львов бывают человеческие руки?) мягко отстранила её.

– Нет, я не Аслан. Но он послал меня к тебе, Сьюзен Певенси. Вытри слёзы, королеве не пристало показывать слабость, – голос незнакомца неожиданно посуровел. Сьюзен выполнила просьбу и наконец-то смогла рассмотреть его как следует.

Посланник Аслана оказался юношей, выглядевшим немного старше Питера. Длинные рыжие волосы, которые Сьюзен приняла за львиную гриву, спускались ниже плеч; взгляд его был исполнен укора.
– Как ты попал сюда? – испуганно спросила Сьюзен.
– Мне открыты многие двери… – загадочно сказал незнакомец.
– Я для чего-то нужна Аслану? Я снова увижу Люси, Питера и Эдмунда? И Нарнию?..
– А ведь совсем недавно ты считала Аслана всего лишь детской фантазией, – с небольшой усмешкой продолжил посланец. – "Ах, Нарния! Когда же вы все из неё наконец вырастете?" Аслан, как ты прекрасно знаешь, – не ручной лев. И уж тем более не игрушка, которую можно забросить в чулан, а потом в один прекрасный день вспомнить о ней, стряхнуть пыль и снова начать играть...
Но я пришёл не за этим, – резко оборвал он себя, увидев, что Сьюзен вот-вот расплачется. – Пожалуй, мне всё же стоит представиться: Странник. Было очень невежливо заговорить с тобой, не представившись...
– Странник, – несмело произнесла Сьюзен. – Зачем Аслан послал тебя?
– О, это долгая история, – вздохнул Странник. – Но постараюсь её сократить. Я – тот, кто знает, что могло бы произойти.
– Но... Аслан сказал, что этого не может знать никто!
– То же самое он сказал и мне, когда... я встретил его, – Странник помрачнел. – Но я упорствовал. Я тогда целыми днями думал только о том, что могло бы произойти. И тогда Аслан дал мне то, чего я так желал – это знание. Но за это я лишился своей жизни.
– Ты... умер?
– Нет, ты не поняла. Я лишился своей жизни. И теперь обречён жить чужими. Я могу показать другим, что могло бы случиться в их жизнях... или, как выражаются люди образованные, – это слово Странник произнёс весьма насмешливым тоном, – умею путешествовать по параллельным мирам. Придумают же какое-нибудь заумное название...
– И ты пришёл ко мне...
– Чтобы показать, что могло бы случиться с Нарнией, если бы твои братья, сестра и друзья не разбились на поезде и не вернулись туда по зову её последнего короля, Тириана.
– Вернуться в Нарнию? Но... я же... отреклась от неё...
– Сьюзен... Я мог бы показать тебе, что могло бы случиться с тобой, не отрекись ты от Нарнии. Ты бы оказалась в поезде вместе с остальными... хочешь?
Сьюзен вздрогнула и помотала головой.
– Неприятно умирать, верно? А ведь ты могла бы оказаться в Царстве Аслановом, где живут вечно и в безграничной радости. Однако, – Странник вновь одёрнул себя, – я не могу никому показать, что могло бы быть, если там человека ждёт неотвратимая гибель. Потому что всё, что произойдёт с тобой в этих... параллельных мирах, произойдёт взаправду. Кстати, если бы ты умерла в Нарнии, это тоже случилось бы на самом деле...
– Значит, мы отправляемся в последние времена Нарнии, – неожиданно твёрдо произнесла Сьюзен, – а потом вернёмся.
– Если бы вы ответили что-то другое, Ваше Величество, – сказал Странник, опустившись на одно колено, – я бы развернулся и ушёл. Ну а сейчас готовьтесь к путешествию.
Странник достал из чехла за спиной гитару, светившуюся тёплым желтоватым светом, тронул струны и заиграл печальную мелодию. Свет постепенно заполнил всё вокруг Странника и Сьюзен... а когда он рассеялся, окружающая обстановка совершенно изменилась, а ночная рубашка Сьюзен превратилась в платье нарнианского покроя.
– Ну вот мы и в Нарнии, королева Сьюзен, – сказал Странник. Сьюзен осмотрелась и тут же узнала место, куда они прибыли.
– Фонарный Угол, – прошептала она. – Но где же деревья?
– Всю опушку уже давно вырубили. Посмотри на Фонарь...
Сьюзен подняла голову... и не узнала старого доброго Фонаря. Вместо четырёхугольного резного корпуса, где весело подпрыгивали язычки пламени, верх Фонаря украшал, если здесь уместно это слово, белый шар из толстого стекла, освещавший Фонарный Угол холодным голубоватым светом. Сьюзен вздрогнула.
– Вам ко многому предстоит привыкнуть, Ваше Величество, – вздохнул Странник. – Но сейчас попрошу вас следовать за мной.
Временами осторожно осматриваясь, посланник Аслана поднялся на пригорок.
– Дорога свободна, королева. Прошу, не медлите, если не хотите, чтобы нас обнаружили!
Сьюзен поднялась вслед за Странником, начиная узнавать дорогу.
– Мы идём к пещере мистера Тумнуса? – спросила она.
– Да, именно туда. Там безопасно. Не отставайте, Ваше Величество.
Остаток пути они преодолели молча.
– Вот мы и на месте, – объявил Странник, когда они остановились у массивной железной двери в скале. На двери не было ни ручки, ни колотушки – только несколько разноцветных мерцающих огоньков.
– Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста, – механическим голосом произнесла дверь. Странник, как показалось Сьюзен, слегка занервничал.
– Я Странник, посланец Аслана, – сказал он.
– Кто ещё с тобой, Странник? – спросила дверь.
– Сьюзен, королева Нарнии. – В голосе Сьюзен неожиданно даже для неё самой послышались властные нотки.
– Добро пожаловать, Ваше Величество, – учтиво (или Сьюзен это только показалось?) произнесла дверь и с шипением отворилась.
Странник и Сьюзен вошли в пещеру. Дверь с тем же тихим шипением закрылась за ними, и тут же зажёгся свет.
– Аслан сказал, что в пещере Тумнуса нас ждёт надёжное укрытие и гостеприимный хозяин, – сказал Странник, сняв с плеча гитару и прислонив её к стене.
– Аслан никогда не лжёт, – послышался тонкий голос из дальнего угла комнаты. Затем показалась и владелица голоса – крупная, с хорошую собаку, морская свинка с седеющей шерстью, шедшая на задних лапах. Она была опоясана яркой лентой, на которой висело жёлтое колечко.
– Меня зовут Доррис, Ваше Величество, – учтиво поклонившись, сказала свинка. – И я готова сделать всё, что могу, чтобы помочь вам.
Сьюзен, к удивлению Странника, не менее учтиво поклонилась старой морской свинке.
– Доррис, ты ведь та самая свинка, о которой рассказывал профессор Керк? – спросила она. Доррис кивнула, так потешно качнув головой, что Сьюзен невольно улыбнулась.
– А это и есть посланец Аслана? – Морская свинка показала лапкой на Странника, выглядевшего немного смущённым и обескураженным.
– Да, – кивнул юноша. – Для меня честь встретиться со столь уважаемым созданием, – учтиво добавил он, склонив голову.
Морская свинка повернулась и нажала кнопку на диковинно выглядевшем столе. Откуда-то сверху опустился поднос, полный еды, и завис в воздухе примерно в метре от пола.
– Угощайтесь, – сказала Доррис. – Вам предстоит услышать долгую историю...

@темы: Fiction, Нарния

---

Концерт

Выступление с группой "Jin". На фото - я и Евгений "Jin" Мищенко

@темы: Music, Public Intimacy, Pictures

---

Вот оно что...

В Москве резко похолодало.
Это дементоры слетаются на инаугурацию!

(c) bash.org.ru

@темы: Смешное, Harry Potter

---

Любимые персонажи ГП

Пусть тоже будет...

1. Луна Лавгуд
2. Гораций Слагхорн
3. Аластор Хмури
4. Билл Уизли
5. Фред и Джордж Уизли
6. Нимфадора "Нюша" Тонкс
7. Рем Люпин
8. Минерва Макгонагалл
9. Антонин Долохов
10. Невилл Лонгботтом

Да-да. Я не люблю ни Трио, ни Снейпа, ни Дамблдора

@темы: Harry Potter, Testen und Moben

---

Опрос

Прочитал вот в комментах к одному битвенному фику - "В каноне вообще нет интересных пейрингов". Захотелось прозондировать общественное мнение по поводу того, действительно ли в каноне вообще нет интересных пейрингов?

Вопрос: Какой из пейрингов в каноне ГП вас больше всего привлекает?

1. Гарри Поттер/Джинни Уизли		8	(8.08%)
2. Рон Уизли/Гермиона Грейнджер		15	(15.15%)
3. Билл Уизли/Флер Делакур		9	(9.09%)
4. Рем Люпин/Нимфадора Тонкс		9	(9.09%)
5. Люциус Малфой/Нарцисса Малфой		16	(16.16%)
6. Родольфус Лестранж/Беллатрикс Лестранж		5	(5.05%)
7. Артур Уизли/Молли Уизли		2	(2.02%)
8. Джеймс Поттер/Лили Эванс		10	(10.1%)
9. Альбус Дамблдор/Геллерт Гриндельвальд		17	(17.17%)
10. Свой вариант		8	(8.08%)
Всего:		99 Всего проголосовало: 49

@темы: Harry Potter

---

Факты о Сергее Маврине

Составлены по образу и подобию знаменитых "Фактов о Чаке Норрисе".

Сергей Маврин не сочиняет музыку. Он пристально смотрит на ноты до тех пор, пока они сами не составят из себя нужную мелодию.

У Сергея Маврина не рыжие волосы. Это рыжие волосы - цвета Сергея Маврина.

Собачки Сергея Маврина выиграли в "Свою игру" у Анатолия Вассермана.

Сергею Маврину нет нужды играть на гитаре - гитара сама подставляет ему нужные лады.

Есть две категории песен. Те, что Сергей Маврин ставил в "Железном занавесе", и полная фигня.

Демон КузЪмичЪ - это сам Сатана, признавший главенство Сергея Маврина.

Правая рука Сергея Маврина движется со скоростью света. Ноты, к сожалению, движутся всего лишь со скоростью звука, поэтому мы не можем оценить настоящей скорости Сергея Маврина.

Недостающую часть Царь-Колокола Сергей Маврин использует в качестве медиатора.

Пес Гарм, Цербер и собака Баскервилей - любимые питомцы Сергея Маврина.

Однажды в Сергея Маврина выстрелили, когда он играл соло. Он бросил медиатор, поймал пулю и доиграл соло ей.

Московский ураган 1998 года вызвал Сергей Маврин: в тот день в первый раз репетировала группа "Маврик".

Сергей Маврин не играет тэппингом. Тэппинг не считает себя достойным, чтобы им играл Сергей Маврин.

В группе Сергея Маврина не сменяются музыканты. Все кажущиеся перемены в составе вызваны релятивистскими искажениями пространства-времени, вызываемыми правой рукой Сергея Маврина, перемещающейся со скоростью света.

Большой Взрыв - всего лишь один из ранних забракованных риффов Сергея Маврина.

Все священные книги народов мира - попытки расшифровать табулатуру этого риффа.

Сергей Маврин запретил реальность.

В поисках Города, стоящего у Солнца, Сергей Маврин нашел Атлантиду, Лемурию, Шамбалу, Гиперборею и Эльдорадо. Город, правда, так и не нашелся.

Инопланетяне не нападают на Землю, потому что соло Сергея Маврина означают на их языке "Только суньтесь, прибьем на месте!"

Сергей Маврин - единственный человек, который может блокировать удар ногой с разворота Чака Норриса. Ведь его правая рука движется со скоростью света!

Сергей Маврин перестал играть соло медиаторами, потому что на скорости света они мгновенно сгорали.

Сергей Маврин может сыграть соло любого гитариста в мире в два раза быстрее, задом наперед, с закрытыми глазами и вися вниз головой.

В чате Сергея Маврина есть только один настоящий человек - Сергей Маврин.

В детстве к Сергею Маврину пришел медведь, чтобы наступить ему на ухо. Однако маленький Сережа отдавил ему ухом ногу.

Сергей Маврин не уходил из "Арии". Он выгнал из "Арии" всех остальных, а потом по доброте душевной подарил им название.

Восемь городов спорило за право именоваться родиной Гомера. За право именоваться родиной Сергея Маврина спорят целые планетные системы!

"Волга" Сергея Маврина быстрее болида Формулы-1, прочнее танка Т-34 и навороченнее автомобиля Джеймса Бонда, а ее бортовому вооружению позавидовала бы "Звезда смерти".

Гитары бьются насмерть за то, чтобы Сергей Маврин сыграл на них хоть одно соло.

Однажды группа "Маврик" опоздала на концерт. Организаторы выплатили ей неустойку за то, что назначили концерт на слишком раннее время.

Сергей Маврин уронил Ваньку-встаньку.

Сергею Маврину достаточно подумать о новой татуировке, и она сразу появляется у него в нужном месте.

Однажды Сергей Маврин поймал в грозу молнию и установил ее в свою цепь эффектов. А вы думали, откуда взялся его мощнейший саунд?

Гитара Сергея Маврина может звучать как что угодно. В частности, на альбомах "Маврика" на ней были записаны даже барабаны и вокал.

Однажды Сергей Маврин сыграл такое быстрое гитарное соло, что его рука превысила скорость света, и он стал передвигаться назад во времени... Чтобы сократить историю, скажу лишь, что динозавры вымерли, потому что у них в одночасье полопались барабанные перепонки.

Иоанн Богослов написал свое Откровение, посетив концерт Сергея Маврина и услышав одноименную песню. Богословы и музыковеды до сих пор спорят, какое произведение значительнее.

...И создал Бог мир за шесть дней, а на седьмой отдыхал. И сказал тогда Сергей Маврин: "Пусть настанет завтра!"

@темы: Смешное, Music, Маврин

---

Еще о Суини Тодде

Скачал запись бродвейской постановки мюзикла, снятую в 1982 году... Партию Суини Тодда здорово под Джонни Деппа переделывали - в оригинале Суини больше похож на... Рикмана, и внешностью актера, и голосом (партия была написана для баса, а в фильме Депп поет тенором).
Однако интересно

P.S. Нашел даже капс из этой постановки.



Upd. Смотрю дальше. Миссис Лаветт больше напоминает помолодевшую Молли Уизли.



Upd2. Бартон таки почикал кой-какие моменты суинитоддовского канона. По сравнению с мюзиклом в фильме сокращено большинство арий, а некоторые моменты довольно сильно изменены. Попробую небольшой списочек привести.

Особенно сильно изменили первую встречу Энтони и Джоанны. В мюзикле это выглядит так: по улице гуляет продавец птиц, Джоанна видит его и поет свою арию о птицах, которые поют, но не могут взлететь. Появляется Энтони, видит ее и мгновенно влюбляется. Потом он покупает у продавца одну из птиц; Джоанна видит это, спускается к нему (!), и свою арию (I'll steal you, Johanna) Энтони поет, протягивая ей клетку. Но тут появляются Терпин и Бэнфорд. Судья прогоняет Энтони, а староста вытаскивает из клетки несчастную птичку и сворачивает ей шею.

Потом в основном изменены не очень значительные мелочи. Выкинули момент, где Энтони у дверей сумасшедшего дома Фогга устраивает перепалку со старостой. Изменили момент, когда Суини Тодд объясняет Энтони, как пробраться в дурдом под личиной помощника производителя париков (он объясняет все намного подробнее, и именно от него морячок получает пистолет). В сумасшедшем доме Энтони и Джоанна узнают друг друга, и в результате в Фогга стреляет Джоанна (sic!). Немного логичнее выглядит момент, когда Тодд заманивает наверх старосту: когда тот приходит, он застает одну миссис Лаветт, которая говорит "Я бы с радостью пустила вас в пекарню, да ключик у мистера Тодда, а тот любит прогуляться по ночам". А потом возвращается Тодд и уводит Бэнфорда "за ключиком".

Ну и последний момент, который изменили, притом довольно сильно - концовка. После того, как Тодд кидает фтопку миссис Лаветт, он долго горюет над телом Люси. Потом появляется Тоби, который, откушав пирожка с пальчиком и побегав по подземельям с крысами, слегка тронулся умом. Он пытается привести в чувство Тодда, но тот его отшвыривает. Тогда Тоби берет бритву и со словами "так не доставайся же ты никому!" режет горло Тодду. Фильм как раз на этом заканчивается.
Но! Мюзикл продолжается. Тут вбегают Энтони и Джоанна в сопровождении двух полицейских и видят картину маслом - обезумевшего Тоби с окровавленной бритвой, стоящего над свежезарезанными трупами Суини Тодда, Люси и судьи Терпина. Мальчик ковыляет к мясорубке и со словами "Я знаю секрет - для лучшего вкуса прокрутить три раза" вертит ручку. Вот на ЭТОМ заканчивается мюзикл.

запись создана: 16.04.2008 в 12:02

@темы: Sweeney Todd, Research

---

Суини Тодд

Только что с просмотра Суини Тодда. Буду пока краток...

УЖАСНЫЙ фильм. Ни в коем случае не в плане того, что ужасно сделан - у меня он просто вызвал ужас. Ладно там десяток перерезанных опасной бритвой шей и сгоревшая фтопке в печи Беллатрикс миссис Лаветт... Сам сюжет - маньяк-цирюльник, поставляющий "сырье" для домашних пирожков радушной хозяюшке, вот этого я куда больше испугался, чем кровищи, которая льется с экрана чуть ли не декалитрами.

Актеры потрясающи. И Джонни Депп, и Снейп Рикман (в сцене, где он отчитывает йуного Энтони, я все ждал, когда же он в конце предложения скажет "Поттер"), и Хвост Сполл (хотя типаж ну очень похож именно на Хвоста), и даже Борат Коэн. Да и Тоби обнаружил неожиданную глубину характера. Вот Энтони и Джоанна какие-то совершенно безликие - больше похожи не на живых людей, а на так называемые plot devices (сюжетные элементы, которые вроде сами по себе не важны, но без них сюжет просто рассыпается).

Впечатлила концовка - мертвый Тодд, склонившийся над зарезанной женой и заливающий ее свеженькой артериальной кровушкой.

Позже попробую более связно... сейчас мозг вынесен %)

@темы: Reports, Sweeney Todd, Timothy Spall, Public Intimacy

---

Еще тестик

Все равно никто не читает... буду тогда тесты постить

судьба

Ваше имя что с тобой рядом? деньги твоя любовь - и рядом и далеко твое отличие... полет фантазии, умение жить так, чтобы не было мучительно скучно... что у тебя в душе... Это

все гадания на aeterna.ru

@темы: Public Intimacy, Testen und Moben

---

Тестик...

Advanced Global Personality Test Results Extraversion |||||||||||||| 60% Stability |||||||||| 40% Orderliness |||||||||| 33% Accommodation |||| 20% Interdependence |||||||||||| 50% Intellectual |||||||||||||||||||| 90% Mystical |||||||||||| 50% Artistic |||||||||||||||||||| 90% Religious |||||||||||||| 60% Hedonism || 10% Materialism |||||||||||||| 60% Narcissism |||||||||||||| 60% Adventurousness |||||||||||| 50% Work ethic |||||||||| 40% Self absorbed |||||||||||||||||||| 90% Conflict seeking |||||||||||| 50% Need to dominate |||||||||||| 50% Romantic |||||||||||||||||| 80% Avoidant |||||||||||||| 60% Anti-authority |||||||||||||||||||| 90% Wealth |||| 20% Dependency |||||||||||||| 60% Change averse |||||||||||||||| 70% Cautiousness |||||||||||| 50% Individuality |||||||||||||||||||| 90% Sexuality |||||||||||||||| 70% Peter pan complex |||||||||||||||||| 80% Physical security |||||||||||||| 60% Physical Fitness |||||||||||| 50% Histrionic |||||||||||||||| 70% Paranoia |||||||||||| 50% Vanity |||||||||||||||| 70% Hypersensitivity |||||||||||||||||| 80% Indie |||||||||| 40%

Take Free Advanced Global Personality Test
personality test by similarminds.com

@темы: Public Intimacy, Testen und Moben